Из доработанного ко второму чтению законопроекта о совершенствовании примирительных процедур исчезло положение о привлечении аппаратных сотрудников судов к деятельности судебных примирителей. Также по новому варианту соглашения по итогам процедуры предлагается наделить исполнительной силой. Юристы приветствуют изменения, поскольку они повысят востребованность медиации, но опасаются злоупотреблений, в том числе со стороны попавших сейчас в опалу третейских судов.
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Комитет Госдумы по государственному строительству и законодательству 11 июля опубликовал одобренный ко второму чтению текст законопроекта «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с совершенствованием примирительных процедур». Он, в частности, предусматривает поправки в закон «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» и создание института судебных примирителей.
Документ, одобренный в первом чтении прошлым летом, претерпел значительные изменения. Так, от исходно противоречивой идеи привлекать в качестве примирителей действующих работников аппарата суда (с юридическим образованием и пятилетним стажем) было решено отказаться. Эту норму начали критиковать еще год назад, в правительстве и государственно-правовом управлении президента поясняли, что идея противоречит закону «О судебной системе РФ»: сотрудники аппарата суда должны обеспечивать его работу, а не содействовать в разрешении споров (см. “Ъ” от 15 июня 2018 года). По новой версии законопроекта примирителями смогут стать только судьи в отставке.
Также изменится и процедура медиации: соглашение, к которому могут прийти стороны, будет иметь силу исполнительного документа (для этого вносятся поправки и в закон об исполнительном производстве), для этого потребуется его нотариально заверить (будут внесены поправки в «Основы законодательства РФ о нотариате») в присутствии медиатора, участвовавшего в процедуре.
Юристы поддерживают идею, отмечая, что придание медиативному соглашению силы исполнительного документа может повысить привлекательность самой процедуры, которая сейчас в России не слишком востребована. Старший юрист юридической фирмы Norton Rose Fulbright Андрей Панов считает, что поправки помогут убрать основную причину непопулярности, поскольку больше не придется «проходить всю процедуру в суде заново». «Сейчас при неисполнении мирового соглашения, утвержденного судом, истец вынужден обращаться в суд за исполнительным листом, что дает недобросовестному контрагенту дополнительное время, а при взыскании задолженности оно играет большую роль»,— соглашается гендиректор ООО «ЮК Основа» Александр Митус.
Однако юрист опасается, что возможны и злоупотребления, когда соглашение уже исполнено: «Имея такое соглашение, недобросовестный контрагент может предъявить его ко взысканию — пристав будет вынужден возбудить производство, в ходе которого выяснять, исполнялось оно или нет». Андрей Панов добавляет, что остаются проблемы в части исполнимости соглашения на международном уровне, если контрагент является иностранным лицом.
Кроме того, у юристов вызывает опасения и тот факт, что в результате недобросовестные третейские суды, от которых Минюст зачистил рынок в ходе третейской реформы, могут теперь переквалифицироваться в центры медиации, чтобы продолжить свою деятельность и избежать контроля. Один из собеседников “Ъ” поясняет, что, когда обе стороны хотят лишь достижения результата, спор отсутствует и нужно только оправдание на бумажке, автоматически исполнимое медиативное соглашение для них даже лучше решения третейского суда.