обозреватель
Современная политика все больше напоминает современное искусство. Так же, как в современном искусстве концептуальный жест приравнен к самому произведению, в современной политике политический жест все чаще приравнивается к политическому действию. К числу политиков, для которых жест приобрел самодостаточное значение, принадлежит президент США Джордж Буш. Очарованная жестом публика не обращает внимания на ничтожность его содержания. Вот Буш устраивает для сотрудников Белого дома марафонский забег, объявляя день здоровья для нации. Как будто после этого американцы и впрямь все поголовно бросятся заниматься спортом и перестанут есть жирную, изобилующую холестерином пищу. Вот он, бывший пилот, сажает истребитель на палубу авианосца. Конечно, сажает не он, а сидящий рядом опытнейший пилот. Нация убеждается, что хозяин Овального кабинета способен держать в руках штурвал. Истребителя и страны.
А вот он появляется перед журналистами на лужайке Белого дома накануне продолжительного отпуска в родном Техасе. Самое время перед отдыхом у себя на ранчо сбросить груз накопившегося за последние месяцы негатива. И мы снова узнаем прежнего Буша, который в ситуации падающего рейтинга держится за искренний, внешне незамысловатый и понятный миллионам американцев жест как за спасательный круг. Своих более интеллектуальных, но менее понятных и внутренне чуждых широким массам демократических оппонентов, которые все последнее время пытались доказать его личную вину в манипулировании общественным мнением, он обезоруживает одной-единственной фразой: "Я беру на себя личную ответственность за все, что говорил. Абсолютно". То есть показывает, что не боится честно смотреть в глаза избирателям, несмотря на все ошибки. Ведь не ошибается тот, кто ничего не делает. А он, Буш, делает, и очень многое. Так что ошибки и проколы в его работе не просто неизбежны. Их наличие — показатель "знака качества" президента.
Все усилия политических противников в итоге идут насмарку. Его бьют, а он крепчает. Американцы видят, что во главе страны стоит человек, которому не свойственен моральный релятивизм. Человек, который не будет юлить и изворачиваться, как его предшественник Клинтон. Именно такой образ предельно честного политика призвана создать и фраза, неожиданно врывающаяся в его рассуждения о гомосексуалистах: "Все мы грешники". К проблеме сексуальных меньшинств это откровение не имеет прямого отношения. Тем не менее то, что Буш, по сути, ушел от прямой оценки столь деликатной и столь актуальной для Америки проблемы, уже не важно. У всех сложилось ощущение, что президент говорит по существу. Значит, жест попал в цель.
Впрочем, главный сезон политических жестов этого года еще впереди. Когда пролетит жаркое лето в Техасе, наступит вторая годовщина событий 11 сентября. Вот тогда начнется! Словом, главный ресурс повышения рейтинга Джорджа Буша далеко не исчерпан. Он не иссякнет, пока есть политический жест. Требующий так мало усилий и окупающийся стократно.