Николь Кидман не будет сниматься в двух фильмах дилогии Ларса фон Триера "US of A", несмотря на данное актрисой клятвенное обещание, прозвучавшее на пресс-конференции в Канне в мае этого года. Комментирует АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Это обещание, публично вырванное датским режиссером у Кидман, стало сенсацией Каннского фестиваля. Американская звезда, сыгравшая Грейс в фильме "Догвиль", в ответ на требование Триера ответила: "Конечно, Ларс, я сыграю еще в двух твоих фильмах, ведь я это тебе уже говорила". Тем не менее, как сообщила продюсер Триера Вибеке Винделоу, Кидман не снимется в картинах "Mandarlay" и "Wasington" (буква h опущена Триером намеренно), поскольку якобы заинтересованным сторонам не удалось согласовать сроки съемок. Дилогия должна быть закончена ровно через год, а Кидман связана контрактами до осени 2004 года. Кто займет ее место в проекте Триера, пока неизвестно.
В принципе чего-то подобного следовало ожидать, и хорошо знающие Триера предполагали самый неожиданный разворот событий. И не потому, что на Кидман могли надавить в Голливуде, разъяренном антиамериканизмом картины Триера,— хотя это тоже могло быть. И не в том дело, что Николь Кидман вдруг оказалась не паинькой-отличницей, а такой же девушкой с характером, как Бьорк. Характер, конечно, сыграл свою роль, но, насколько я понимаю, скорее характер Триера, нежели Кидман.
Когда в интервью "Коммерсанту" режиссер определял свои сложные отношения с Бьорк на съемках "Танцующей в темноте" как садомазохистскую любовь, под садомазохистом он имел в виду прежде всего себя. И отнюдь не только в отношениях с женщинами-актрисами, но и в отношениях с жизнью и кинематографом.
Кинорежиссер Триер — чудак и мистификатор. Однажды он признался, что отец его наполовину еврей, а аристократическое "фон" режиссер добавил к своему имени в память о другом кинематографическом гении — Джозефе фон Штернберге. Триер страдает многочисленными фобиями, одна из них — страх путешествий. Он никогда не летает самолетами, не плавает пароходами, а однажды развернул свою машину на полдороге в Канн и вернулся в Данию. Он появляется то в шотландской юбке, то вообще голым — так было на съемках фильма "Идиоты", где режиссер таким образом решил раскрепостить своих актеров и подвигнуть их на рискованные сцены группового секса. Совсем не старый Триер боится болезни и смерти и охотно делится этими страхами: в последний раз он уверял окружающих, что у него воспаление мошонки.
Но главный "вывих" Триера — это диктаторское стремление к полной творческой свободе. Он смеется, слыша крылатую фразу Копполы о том, что кинорежиссер — это последний диктатор в современном мире, но для него это совсем не означает, что диктатор не может сотрудничать с другими диктаторами. Однако долго ужиться два диктатора, две звезды не могут.
Полным великолепного презрения "Догвилем" Триер бросил вызов обывателям всего мира. А заодно Голливуду, который давно застоялся и увяз в болоте штампов. Именно по этой причине режиссеру оказалась нужна главная голливудская невеста — Николь Кидман. Однако трудно предположить, что Триер решил посвятить свою жизнь борьбе с Голливудом или Америкой: это для него слишком мелко.
Отец-основоположник Догмы перевернул с ног на голову представление о том, как надо снимать кино. А потом, когда весь мир стоял на ушах с дергающейся камерой, перевернулся, как ванька-встанька. Он первый без видимых мук совести предал выдуманные им принципы. Но вот в чем фокус — оказался на километры впереди. Не так давно инициатор манифеста "Догма-95" объявил, что движение выполнило свои задачи и распускается. Однако вопреки приказу Догма не умерла и овладела всем кинематографическим миром. А где Триер? Его и след простыл: он теперь, видите ли, реформирует мюзикл. Когда я спросил его, как продвигается давно обещанный "Dimension", который Триер обещал снимать по кусочку в течение четверти века, ответ был: "Такого фильма не будет". Когда он сказал, что снимет еще две картины после "Догвиля" в той же самой постбрехтовской манере, я ни на секунду не поверил.
Так и Николь Кидман: да на кой она сдалась Триеру? Завтра он перекрасит Грейс в негритянку или вовсе забудет об американской трилогии и начнет строить в Швеции Великую Китайскую стену.