Комитет министров Совета Европы (КМСЕ) изучил, как власти Российской Федерации исполняют решения постановлений Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). Предметом изучения стали жалобы на нарушения, связанные с антитеррористическими операциями на Северном Кавказе. Отметив неэффективность расследований фактов исчезновения людей, комитет предложил России предоставить информацию о том, что делается для предотвращения подобных случаев.
Фото: Stringer / Reuters
Группа дел, связанных с нарушениями в ходе антитеррористических операций на Северном Кавказе, в основном в Чечне, с 1999 по 2006 год объединяет 261 жалобу. Большинство касается исчезновения людей: в последний раз их видели при задержании военными или представителями правоохранительных органов. КМСЕ рассмотрел выполнение Россией решений постановлений ЕСПЧ по 17 жалобам из этой группы. Как отметили представители комитета, несмотря на принятые Россией меры для проведения эффективных расследований, о которых комитет был извещен, до сих пор не установлены все обстоятельства дел и судьбу исчезнувших людей. В итоге КМСЕ призвал российские власти продолжить расследования по всем делам, используя все имеющиеся возможности для обеспечения их эффективности, и установить судьбу пропавших.
В частности, речь идет о деле «Хашиев и Акаева против РФ». Магомед Хашиев и Роза Акаева заявили, что в феврале 2000 года в Чечне российские военнослужащие пытали и убили их родственников, но следствие не выявило виновных. ЕСПЧ признал, что расследование было неэффективным, и обязал Россию выплатить заявителям €15 тыс. и €20 тыс. соответственно.
КМСЕ отметил, что исчезновения людей на Северном Кавказе продолжаются, и в некоторых случаях у них нет явных связей с антитеррористическими операциями.
Российские власти, в частности, предоставили ЕС данные о новых 25 жалобах, полученных с середины 2017 года по февраль 2019 года, на предполагаемые насильственные исчезновения людей с участием представителей государства. По одной из жалоб было даже возбуждено уголовное дело. В КМСЕ выразили обеспокоенность отсутствием уголовных дел по другим жалобам и предложили государству предоставить разъяснения о причинах отказа и о гарантиях независимости органов, которые получают подобные жалобы от граждан. В связи с этим комитет предложил российским властям предоставить также данные о жалобах за 2016–2017 годы. Кроме того комитет предложил России более широко информировать национальные суды о решениях ЕСПЧ по аналогичным жалобам и ввести в Верховном суде РФ составление обзоров прецедентной практики международных организаций.
От России также ждут более подробную информацию о мерах, принятых или планируемых для предотвращения дальнейших насильственных похищений людей и их исчезновения.
Следующий раз КМСЕ вернется к этим делам в декабре 2020 года.
«Комитет министров СЕ рассматривает эту группу дел раз в полтора-два года и не выглядит заинтересованным в том, чтобы Россия начала исполнять решения ЕСПЧ по ней»,— пояснил “Ъ” юрист международной правозащитной группы «Агора» Кирилл Коротеев, представлявший 14 лет назад в ЕСПЧ Магомеда Хашиева и Розу Акаеву. Господин Коротеев подчеркнул, что комитет называет взаимодействие с Россией удовлетворительным и не предпринимает каких-либо серьезных действий, хотя имеет в запасе методы давления на государства.
Он привел в пример дело азербайджанского оппозиционера Ильгара Мамедова, который был осужден на семь лет за организацию беспорядков в 2013 году. После решения ЕСПЧ в 2014 году об освобождении оппозиционера это дело несколько раз рассматривал КМСЕ, настаивавший на исполнении постановления. В итоге КМСЕ пригрозил Баку применение п. 4 ст. 46 Конвенции по защите прав человека, который предполагает рассмотрение в ЕСПЧ вопроса о неповиновении государства решению Страсбурга и введение санкций. В итоге ст. 46 была реализована, и дело направили в суд, но решение принять не успели. В августе 2018 году Ильгар Мамедов был освобожден, а оставшийся тюремный срок ему заменили на условный.
Между тем о проблеме насильственного задержания и пропажи людей на Северном Кавказе в марте 2019 года заявил Европейский комитет по предупреждению пыток и бесчеловечному или унижающему достоинство человека обращению (ЕКПП). В его публичном заявлении говорится, что комитет с 2000 года ведет с российскими властями диалог по вопросу нарушения прав человека в Чечне, но Россия демонстрирует «упорное нежелание» влиять на ситуацию. Сотрудники ЕКПП трижды были в Чечне — в 2009, 2011 и 2017 году. Собранная информацию подтверждает, что пытки и другие формы жестокого обращения силовиков с задержанными широко распространены в республике, как и практика произвольных задержаний.
Пытки есть и в других республиках Северного Кавказа, отмечается в заявлении.
На это министр по нацполитике, внешним связям, печати и информации Чечни Джамбраил Умаров заявил, что обвинения безосновательны. «Вызывает определенное недоумение, когда такие серьезные обвинения в адрес суверенного государства не подкрепляются конкретной и исчерпывающей доказательной базой. Это было бы интересно не только нашим европейским партнерам, но и, собственно, тем, кто отвечает за порядок в российских тюрьмах»,— заявил господин Умаров.
Стоит также отметить, что организация «Российская ЛГБТ-сеть» заявляет о преследовании в Чечне с 2017 года людей нетрадиционной ориентации — силовики их задерживают, пытают, требуя признаться и назвать других геев. Однако жалоба первого, кто обратился в правоохранительные органы,— уроженца Омской области Максима Лапунова — была оставлена без возбуждения уголовного дела. Остальные пострадавшие и их близкие предпочитают уезжать из региона и из России, не веря в помощь следователей. Власти Чечни не раз заявляли, что информация о похищениях и пытках не соответствует действительности, а геев в республике нет.