В концертном зале «Зарядье» прошла серия балетных концертов под названием «Творческая мастерская молодых хореографов Мариинского театра». Мастерскую посетила Татьяна Кузнецова.
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Лакуны в полупустом «Зарядье» отчасти заполнили взводы солдат-срочников: балет, безусловно, благотворен и для них, и для российской армии в целом. В принципе количество зрителей не показатель качества продукции: на молодых авторов, не подкрепленных усиленной рекламой, у нас ходят неохотно (хотя «Творческая мастерская» при Музтеатре Станиславского запросто собирает зал). Но все же это прославленная Мариинка, причем представленная ведущими солистами, и подобное невнимание выглядит незаслуженным.
Концерт, однако, действительно не подтвердил статус театра. Казалось невероятным, что все это вторичное ханжеское ногоблудие рождено юными авторами, а не балетными старушками за восемьдесят, тоскующими о временах чистоты и невинности хореографии их молодости. Еще более странным выглядел художественный вкус главы балетной труппы Юрия Фатеева, включающего в текущий репертуар театра такие беспомощные работы, как, например, «Дивертисмент короля» 2015 года в постановке Максима Петрова. В этом претенциозно-учебном опусе, станцованном под дурную запись музыки Рамо, каждый номер предваряет церемониймейстер, объясняющий на нижегородском французском, что предстоит увидеть зрителям в барочном балете некоего собирательного «короля-солнца». Без объяснений и впрямь не понять, что четверо малорослых корифеев, собирающихся в группки и делающих ручками «коньков-горбунков», изображают демонов или, например, зефиров. И что жеманный премьер Тимур Аскеров, выглядящий неповоротливым и пузатым в белом колете с огромным солнцем на животе, плетущий вялыми ногами невиртуозные кренделя в виде простейших заносок и petit battement, шатающийся даже на двух пируэтах и оживляющийся разве что на больших jete en tournant (которые никакие короли исполнять, естественно, не могли, поскольку такого движения не существовало в эпоху барокко), играет тут несколько ролей — от волшебницы Армиды до Людовика XIII.
Из репертуарных балетов имелся еще один — «Divertimento» (2018), крайне немузыкально поставленный Дмитрием Пимоновым на произведения Леонарда Бернстайна. Хореограф, еще при советской власти окончивший школу-студию ленинградского «Мюзик-холла», сочинил мюзик-холльные подтанцовки времен своей молодости с бородатыми шуточками в виде начертания геометрических фигур ножками балерин, причем несчастные примы и премьеры вынуждены при этом выражать грациозное лукавство и пристойный энтузиазм. Убожество фантазии автора впечатляет — так, в одном из номеров балерина Шапран просто ходила на пуантах туда-сюда, как в древнем анекдоте, вертя попкой и щеголяя ножками.
Свежих произведений в программе было два. «Keep» на музыку Нильса Фрама поставил все тот же Максим Петров, скопировав комбинации общеизвестного «Соло» Ханса ван Манена и замедлив их втрое против оригинала — видимо, в расчете, что никто не опознает. Дебютант Александр Сергеев показал композицию «Не вовремя» на музыку Вилла-Лобоса, предсказуемую как дважды два: три пары, три типа влюбленности. Застенчиво-лирическая, как у Марии и Вацлава в «Бахчисарайском фонтане» 1930-х, духовно-драматическая, с целомудренными объятиями, как было принято в 1970-е, и шутливо-кокетливая, упрощенный вариант хореографии 1960-х. Перекидные, арабески, обводки на оттяжке, поддержки на плечо и с плеча — дежавю с первого до последнего па.
Наверное, собственных хореографов в недрах театра растить необходимо, однако не все взращенное стоит демонстрировать публике, особенно искушенной московской. К тому же артистам было бы полезно потанцевать и мировую хореографию, желательно не полувековой давности — ведь век танцовщика так короток. Но Мариинка живет по собственным законам. Здесь не объявляют планы, не обсуждают приказы, не информируют публику о программах фестивалей. В результате такой планомерной работы мариинский балет окончательно утратил актуальность, превратившись в музейную витрину гергиевского театра. И наконец-то перестал затмевать оперу.