После выхода романа "Большая пайка" Юлий Дубов стал и до сих пор остается символом определенного жанрового заказа. Неважно, самой литературе или предприимчивым издателям, но срочно потребовалась действительно солидная пайка из книг, написанных, условно говоря, коммерсантами. То есть теми же бывшими инженерами и научными сотрудниками (каким был когда-то и Юлий Дубов). Но бизнесмены за перо берутся нечасто. Издательство "Вагриус", где Дубов печатается, затеяло еще и конкурс на лучшие книги из "жизни состоявшихся людей". Вышло уже несколько историй про Золушек от бизнеса. Но жанр еще недостаточно четко очерчен: вопрос в том, как определить состоявшихся, считать ли таковыми бизнесменов, еще не бежавших за границу. В послужном списке требуемых временем литераторов после огня советской службы должны значиться вода и медные трубы свободной коммерческой деятельности. Пока Юлий Дубов — один из немногих, чей опыт оказался достаточным для создания романа-бестселлера о русском бизнесе, как рекомендуют "Большую пайку" издатели.
"Варяги и ворюги" преподносится как продолжение первого романа. Бывший директор ЛогоВАЗа написал эту книгу еще до вынужденного отъезда в Лондон. Тем не менее у подзаголовка "подпольный роман" есть и некоторое герценовское звучание. "Варяги и ворюги" примеряют и подзаголовок "плутовской роман": в предисловии автор шутливо перечисляет известные ему плутовские романы — "Двенадцать стульев", "Прогулки с Путиным" — и утверждает, что тягаться с ними не хочет. Однако определение "плутовской роман" не столь уж неподходяще. Текст наполнен авторскими отступлениями, нередко более значимыми, чем основная сюжетная линия, а также намеками на то, что главный герой — не приехавший в Россию из Америки Адриан Диц, а, как в любом уважающем себя русском романе, наша родина. Но помимо этого здесь действительно присутствует занимательная история поиска затерянных сокровищ: охота объявлена на так называемые колчаковские миллионы, которые некогда должны были оказаться в Америке, а теперь затерялись в сибирских просторах. То есть фабула напоминает скорее не "Двенадцать стульев", а "Необыкновенные приключения итальянцев в России". Как и неискушенные герои знаменитого фильма, Адриан Диц, приехавший вызволять сокровища, тут же обзаводится вереницей разнообразных доброхотов. Поиски завершаются в так называемой Кандымской зоне, плутовской роман получает новое развитие — он "мотает срок". Пока для главного персонажа действие замедляется (Адриана держат в заложниках, дабы прикарманить его пайку), автор может посмаковать описание главной героини — "великой и обильной" Кандымской зоны (в предисловии указан прообраз "Кандыма" — Вятлаг). Здесь есть свой теневой диктатор Кондрат (как будто списанный с вайнеровского Горбатого), есть своя лагерная элита, случаются экономические потрясения и кровопролитные события. Сравнение с зоной для нашей действительности как влитое, подгонять ничего не надо, все-таки уже были лекала Шаламова и Солженицына.В одном из интервью Юлий Дубов сформулировал главную тенденцию современной сатирической литературы: у нее "проблемы со злободневностью". Просто потому, что пока все еще злободневны Салтыков-Щедрин, Лесков, Зощенко. Как замечено в этом же интервью, колоссальные деньги могут делаться из воздуха, но литература — нет. Автор вспоминает лесковскую аллегорию "неодолимой мощи крутого теста", а сам находится под воздействием "неодолимой мощи крутого текста". Все-таки недаром путь из варяг в ворюги всего двухходовой и гораздо короче, чем в греки.
Книга Леонида Злотина "Дороже денег" начинается и кончается эпиграфом из Самуэля Голдмана "Деньги для банкира — как яблоневый сад для садовода: он не ест яблоки, он выращивает урожай". Деньги для Леонида Злотина — субстанция еще более поэтичная. В его повести из банкирской жизни банкиры не едят денег, даже их не нюхают, а только думают, где бы их взять. Проблемы общие, но не десятку от пятницы до зарплаты, а сотню миллионов от дефолта до дефолта. На том мы знакомимся с Андреем Борисовым, председателем правления "молодого, но динамично развивающегося банка 'Восход'", на том же, скажем прямо, с ним и прощаемся. Банк динамично развивается от одной проблемы до другой, от денежных затруднений приволжской губернии, счета которой обслуживает "Восход", до вежливого отказа от ГКО во всероссийском масштабе. Работу механизма российского бизнеса (за которой Леонид Злотин наблюдал и как экономист, и как финансист, и как известный журналист "Коммерсанта") он описывает без радости и без грусти, с иронией любящего сына, понимающего, что папаша тот еще фрукт, но находящем в этом горделивое удовлетворение.
Леонид Злотин пишет о бирже и банках так же, как в дни его молодости писали о научно-исследовательских институтах, но не в научных журналах, а в знаменитой повести братьев Стругацких. Тогда главными волшебниками были программисты, теперь — финансисты, но банк "Восход" так же чуден и удивителен изнутри, как шестидесятническое НИИЧАВО. Человек, внимательно следивший за крестным путем нового капитализма, обязательно узнает прототипов, скрытых за прозрачными псевдонимами злотинского романа. Но так ли важно, кто такой помахивающий кустистыми бровями приволжский губернатор Исханов, банк "Дельта" или "главный кремлевский астролог Александр Неиванович Берцен"? Все они проносятся мимо главного героя, не банка и не банкира, а российского банковского бизнеса, живущего неизвестно как, единственно святым уговором, который для нас, наглых обманщиков, к сожалению, до сих пор дороже денег.
Юлий Дубов. Варяги и ворюги. М.: Вагриус, 2003
Леонид Злотин. Дороже денег. М.: Вагриус, 2003