борьба за независимость
Вчера оппозиция Сянгана праздновала победу. Глава правительства этого китайского специального района миллиардер Дун Цзяньхуа, признав, что попытка принять в ближайшую среду проект закона о безопасности обречена на провал, выступил за отсрочку его рассмотрения и продолжение консультаций с политическими силами, усмотревшими в законе покушение на свободы. Это событие может открыть новую страницу не только во взаимоотношениях Сянгана с Пекином, но и в истории всего Китая.
Рассадник либерализма и оппортунизма
1 июля 1997 года британская колония Гонконг по истечении срока аренды была возвращена Китаю и стала называться специальным административным районом Сянган (САРС). В соответствии с соглашением между Великобританией и Китаем Пекин обязался следовать принципу "одно государство — две системы" и в течение 50 лет сохранять в САРС политические свободы, унаследованные от времен британского колониального владычества.Руководство КНР, которая к моменту присоединения Сянгана уже давно шла по пути экономических реформ, готово было поступиться принципом единоначалия и сохранить политическую автономность Сянгана, чтобы не лишиться притока инвестиций. Поэтому и после "исторического воссоединения" в Сянгане продолжали выходить демократические газеты и действовать правозащитные организации. Многих в Пекине это раздражало, но зарезать курицу, несущую золотые яйца, они не решались.
Однако отказаться от попытки провести ползучее наступление на свободы Сянгана Пекин не мог. Для этого удобнее всего было воспользоваться услугами пятой колонны. Ее возглавил миллиардер Дун Цзяньхуа, имеющий обширные деловые связи с материковым Китаем. При поддержке Пекина и других сянганских предпринимателей, сделавших состояния на дешевой рабочей силе КНР, господин Дун два раза избирался главой правительства САРС. "Предприниматели продали Гонконг Пекину ради своих интересов",— вынесли вердикт западные наблюдатели, назвавшие сянганские выборы фарсом.
По оценке одного из сянганских правозащитников, Дун Цзяньхуа, получавший от Пекина солидные подряды, захотел быть "большим католиком, чем папа римский". Или, вернее, большим коммунистом, чем его пекинские покровители. Наиболее наглядно это проявилось в случае с принятием закона о безопасности, который должен был конкретизировать 23-ю статью сянганской конституции. В него были включены положения, предусматривающие пожизненное заключение за государственные преступления: измену родине, продажу государственных секретов, попытку свержения существующего строя. Кроме того, проект закона предусматривал запрещение деятельности на территории САРС общественных, политических и иных организаций, уже запрещенных на материке. Создалось впечатление, что Пекин, обеспокоенный превращением свободного Сянгана в рассадник бацилл либерализма и оппортунизма, решил просто прикрыть лавочку.
"Мы очень сердиты"
Сянганцы почувствовали опасность. Недовольство законом стало открыто высказываться задолго до второго его чтения, намеченного на 9 июля. Но апофеоз выступлений против него совпал сразу с двумя знаменательными датами, пришедшимися на 1 июля,— 6-й годовщиной возвращения Сянгана Китаю и 82-й годовщиной образования компартии Китая (КПК).В этот день в Сянган приехал новый премьер-министр КНР Вэнь Цзябао. Считается, что господин Вэнь и председатель КНР, председатель КПК Ху Цзиньтао являются главными сторонниками проведения в Китае либеральных реформ, которым, однако, пока приходится действовать с оглядкой на более консервативных деятелей партии. Премьер произвел в Сянгане приятное впечатление — улыбчивый, открытый, простой. Он порадовал сянганцев сообщением, что именно они будут определять будущее административного района.
"Мы очень сердиты,— выразил свое впечатление от речи пекинского гостя глава студенческого союза сянганского университета Раймонд Мак.— Мы ждали откровенной дискуссии с премьером Вэнем по поводу закона о безопасности. Мы не собирались устраивать никаких выступлений протеста. Но сейчас нам кажется, что нас просто использовали, чтобы все выглядело мирно и хорошо".
И сянганцы постарались показать Пекину, что настроены они отнюдь не мирно. 2 июля с протестами по поводу закона о безопасности на улицы Сянгана вышли около 500 тыс. человек. Для убедительности они жгли флаги КНР и кричали: "Положите конец безраздельному правлению компартии". Более крупная демонстрация была здесь лишь в 1989 году, когда миллион, то есть шестая часть населения тогда еще Гонконга вышла выразить возмущение разгоном демократической демонстрации на площади Тяньаньмэнь.
С запросами по поводу закона о безопасности к правительству КНР обратились ЕС, США, Великобритания, Австралия и Новая Зеландия. "Мы призываем китайское правительство предпринять шаги, гарантирующие, что китайские граждане не будут преследоваться за мирное выражение своих взглядов, и призываем освободить всех узников совести",— прозвучало из Вашингтона.
Дун Цзяньхуа и Вэнь Цзябао вынуждены были объяснять сянганцам, что закон ни в коей мере не ущемляет их права и свободы, но накал страстей сбить не удалось. Демонстрации не прекращались. В этих условиях Дун Цзяньхуа пошел на уступки — он объявил, что исключит из законопроекта наиболее одиозные положения — в частности, о пожизненном заключении за государственные преступления и запрете деятельности неугодных Пекину организаций. Но при этом он настаивал, что рассмотрение закона во втором чтении должно состояться в соответствии с графиком, то есть 9 июля. Его поддержала глава комитета безопасности Регина Ип. Высказался и Пекин: "Исправления в ряде статей допустимы, и мы верим, что народ признает и примет их. Мы надеемся, что законодатели САРС и все круги общества будут активно сотрудничать с правительством, чтобы завершить работу над законодательством в соответствии с графиком".
Враг общества
Сянганская газета "Минпао" написала, что "требование правительства о проведении финального чтения закона 9 июля означает, что оно проигнорировало обеспокоенность общественности. Это может вызвать гнев и привести к тяжелым последствиям. Дун Цзяньхуа делает себя врагом общества".Противники закона пригрозили продолжением протестов. В воскресенье в акциях против закона о безопасности приняли участие законодатели. Но главный удар по позициям сторонников закона и самого Дун Цзяньхуа был нанесен в понедельник. Потребовав отложить рассмотрение закона, правительство покинул Джеймс Чень, лидер либеральной партии — главного союзника правительства.
Либералы обладают в 60-местном исполнительном собрании девятью местами. Помимо них в правительстве еще 23 человека выступают против закона. Таким образом, результаты намеченного на среду голосования уже ясны — закон не пройдет. В этих условиях вчера Дун Цзяньхуа вынужден был заявить, что второе чтение закона будет отложено максимум до 17 декабря, и за это время правительство надеется устранить разногласия с общественностью.
Это решение вызвало ликование в рядах демократической оппозиции Сянгана. Однако радоваться рано. Пекин, поняв, что не в полной мере контролирует ситуацию в Сянгане, может попытаться устранить ставшего ненужным Дун Цзяньхуа. По мнению экспертов, коллеги господина Дуна — предприниматели возражать не будут. Они считают, что, стремясь угодить своим пекинским хозяевам, он перестал защищать их интересы. Поэтому в последнее время в поисках справедливости сянганским миллионерам все чаще приходилось ездить в Пекин, который, по оценкам экспертов, превратился в единственного гаранта стабильности Сянгана.
Однако последние события в Сянгане могут иметь и позитивные последствия. Но для этого необходимо, чтобы реформаторское крыло в КПК во главе с Ху Цзиньтао и Вэнь Цзябао не побоялось уже сейчас бросить вызов консерваторам. Многие аналитики считают, что пока они этого делать не рискнут. Но все уверены в одном — борьба за реформы в КНР разгорается.
АНДРЕЙ Ъ-ИВАНОВ