дата литература
Исполнилось 100 лет со дня рождения знаменитой французской писательницы Маргерит Юрсенар — первой женщины, принятой во Французскую академию. С переводчицей и исследовательницей творчества Маргерит Юрсенар ЮЛИАНОЙ ЯХНИНОЙ побеседовала ЛИЗА Ъ-НОВИКОВА.
— Как складывался образ Маргерит Юрсенар у российского читателя?
— Первое издание произведений писательницы на русском языке было выпущено в 1984 году, в серии "Мастера прозы". Это было событием. К сожалению, тексты вышли с купюрами: из них изъяли все, что касается однополой любви. А ведь Юрсенар никогда не писала откровенно эротических сцен — ее эротика сдержанная, затаенная, но само упоминание о гомосексуальности рассматривалось в те годы как крамола. В выходящее сейчас трехтомное собрание сочинений включены не переводившиеся ранее произведения. Вскоре должна появиться книга "С открытыми глазами" — беседы Маргерит Юрсенар с журналистом Матье Гале. В них писательница касается чуть ли не всех глобальных проблем бытия: истории, философии, религии. Она была человеком необыкновенно образованным, с огромным культурным фундаментом и широтой взглядов. Это проявилось, например, в ее отношении к религии. Благодарно вспоминая католическое воспитание, полученное в детстве, она почитала все, что связано с религиями Востока. Высоко ценила православные обряды. Оказавшись в Ленинграде, она посетила православное богослужение, которое восхищенно описала в письмах,— православную церковь она часто посещала в детстве с отцом. Ценила Юрсенар и мистику иудаизма. Но, конечно, она прежде всего была человеком французской культуры.
— А в Ленинграде ее не встречали советские писатели?
— По-моему, нет. Я сама в свое время не решилась ей писать: такого благоговения я не испытывала по отношению к другим писателям, которых переводила. А позднее главный редактор "Галлимара" говорил мне, что я сделала большую ошибку: Юрсенар очень любила получать письма от своих читателей и тем более от своих переводчиков.
— Какое произведение Маргерит Юрсенар считается главным?
— Конечно, это два ее великих романа "Воспоминания Адриана" и "Философский камень". Юрсенар объясняла, почему для "Воспоминаний Адриана" она избрала форму письма-дневника: мы ведь не знаем, как разговаривали между собой люди античности, форма диалога казалась ей искусственной — для избранной темы подходил монолог. Профессор какого-то коллежа написал ей, что задал своим ученикам упражнение — перевести фрагменты из ее "Адриана" на латынь. И тогда она сама решила испытать свой текст на прочность — там, где он плохо укладывался в латинские фразы, она сочла его несовершенным.
— В чем ее писательская неповторимость?
— Об этом можно говорить долго. А в частности, конечно, и в языке ее произведений, удивительно выверенном, строгом, но в то же время разнообразном. Она сама говорила, что работала в мраморе, когда писала "Адриана", резала по граниту в "Философском камне", а в автобиографической трилогии "месила тесто". Столкновение классической формы и напряженного современного содержания производит колоссальный эффект. О чем бы Юрсенар ни говорила, ее масштаб — это масштаб крупной личности.
— Маргерит Юрсенар была первой женщиной, принятой во Французскую академию. Кажется, она не явилась на церемонию?
— На церемонию она явилась в костюме от Ива Сен-Лорана. И в своей речи пошутила, что французские мужчины по-рыцарски уступают даме место, но им трудно пододвинуть ей академическое кресло. Между прочим Юрсенар считала, что великие романистки — большая редкость. Великих поэтесс можно найти. Но, скажем, Жорж Санд на взгляд Юрсенар, вошла в историю литературы скорее как личность, а не как романистка.
— Как она воспринимала, что живет не во Франции, чувствовала ли себя изгнанницей?
— Она была всегда страстной путешественницей. Но даже когда она была обречена из-за болезни своей подруги не покидать своего дома в Америке, она считала, что все равно продолжает путешествие вместе с вращающимся земным шаром. Нет, изгнанницей она себя не ощущала. Ее отъезд произошел почти случайно: во время войны в Париже оставаться было невозможно. И она приехала на время в Америку по приглашению своей приятельницы Грейс Фрик. И осталась там навсегда, но Нью-Йорк она не любила — подруги купили маленький дом на острове Маунт-Дезерт. У Юрсенар были друзья среди местных жителей, среди них много простых людей: садовник, столяр. Приезжали и старые друзья из-за границы. Героиню одного из французских романов спрашивали, почему она не дала имя кошке, как же она ее зовет. "А я ее не зову,— отвечала та,— она приходит сама, когда захочет". Писательница считала, что так происходит и с друзьями: они приезжают, когда захотят. Когда она умирала, к ней приехали ее друзья-французы, чтобы язык, звуки которого она услышит последними, был так любимый ею родной французский.