юбилей Петербурга нонконформизм
Государственная Третьяковская галерея на Крымском валу показывает выставку "Авангард на Неве. Вторая половина ХХ века". Некогда неофициальное искусство демонстрируется по вполне официальному поводу: экспозиция петербургских художников-нонконформистов посвящена, естественно, 300-летию Санкт-Петербурга. Рассказывает ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Искусство, обширно представленное в залах Третьяковки, можно, конечно, назвать неофициальным, подпольным или даже авангардным. Единственное определение, которое кажется неуместным,— это нейтральное "современное искусство".
Дело вовсе не в реальных датировках картин: в экспозиции полотна от конца 1940-х и до 2003 года. Но здесь нет практически ничего из того, что мы привыкли ассоциировать с петербургским актуальным искусством. Даже покойный Тимур Новиков, основоположник неоакадемизма, ставшего самым узнаваемым брэндом питерского contemporary art, здесь представлен совершенно нехарактерными работами ранних 1980-х. "Крым. Август. Обсерватория", "На Мойке" или "Город" легендарного петербургского мистификатора мало чем отличаются от городских пейзажей Владимира Шагина конца 1950-х. Из всех участников митьковских выставок на "Авангард на Неве" попал только главный митек — Дмитрий Шагин. Но самым широко известным из представленных в Третьяковке петербургских художников является не он, а Михаил Шемякин — в экспозицию включены три его работы 1990-х годов. Декоративно-выспренные "Инфанта", "Ангел смерти" и "Метафизический бюст" представляют отнюдь не нонконформистский, но салонно-коммерческий период творчества господина Шемякина.
В Петербурге были художники, являвшиеся непосредственными учениками мэтров первого авангарда. На выставке есть и Татьяна Глебова, входившая в созданную Павлом Филоновым группу "Мастера аналитического искусства", и Владимир Стерлигов, в 20-е учившийся в ГИНХУКе у самого Малевича и иллюстрировавший обэриутов. Правда, представлены они работами 1960-х годов, в которых радикальный дух первого авангарда почти неощутим.
Другим направлением классического ленинградского андерграунда был сложившийся в 60-е годы "круг Александра Арефьева", в который входили также Владимир Шагин, Шолом Шварц и Рихард Васми. Их работы — то экспрессионистские полотна на классические, но немыслимые в официальном искусстве темы, как, например, "Христос в темнице", то гротескные уличные сцены, как "Хулиган", то нарочито невзрачные городские пейзажи вроде "Алого трамвая" Шагина или "Барж" Васми. Эти работы отчасти напоминают то, что примерно в то же время в Москве делали Борис Турецкий и Михаил Рогинский.
Как известно, главное отличие ленинградского неофициального искусства от московского заключается в том, что в нем не было концептуализма. На выставке "Авангард на Неве" эта особенность воспринимается не просто как различие стилей, но как радикальное неприятие советской реальности и отказ от каких-либо попыток ее эстетического осмысления. Например, работы художников арефьевского круга изображают те задворки и то городское дно, которое находится ниже уровня времени. Их город никак не Ленинград. Скорее, Петербург Достоевского или в крайнем случае Петроград 1910-х. Возможно, поэтому этот сурово-наивный примитивизм так полюбился митькам с их благодушным и инфантильным пофигизмом.
Во вступительном слове к каталогу заместитель директора Третьяковской галереи профессор Александр Морозов не преминул отметить, что "Авангард на Неве" висит в тех же залах, где недавно проходила "Московская абстракция", и так же способствует расширению наших представлений о неофициальном искусстве. Как и "Московская абстракция", показавшая, каким было бы неофициальное искусство без концептуализма, "Авангард на Неве" — попытка показать модернизм вне актуальности, работающий исключительно с вечными темами и не занимающийся интеллектуальными провокациями. Авангард вне времени и современности, правда, с неизменным налетом ностальгии. В 1970-е стремились рисовать как в 1920-е, сегодня пытаются рисовать как в 1960-е или 1970-е. Равными себе выглядят только самые ранние из представленных в экспозиции работ — те, что сделаны в конце 1950-х или в 1960-е. Что же до новейших произведений, то они неизбежно отдают салоном и стилизаторством.