44-летний актер Махершала Али нарасхват — совсем недавно начался новый сезон «Настоящего детектива» (идет на американском HBO и в российской «Амедиатеке»), где Али играет главную роль, за неделю до этого он выиграл «Золотой глобус» за «Зеленую книгу», а буквально на днях получил номинацию на «Оскар» за лучшую роль второго плана в той же картине. В интервью «Коммерсантъ Стиль» лауреат премии «Оскар» (за роль в «Лунном свете») рассказал о том, как на экране стал классическим и джазовым пианистом, первым афроамериканским музыкантом, принятым в Санкт-Петербургскую консерваторию им. Н. А. Римского-Корсакова, а также поделился впечатлениями о работе с Вигго Мортенсеном и режиссером Питером Фаррелли.
Фото: Focus Features
Фото: Focus Features
Фото: Focus Features
Фото: Focus Features
Фото: Focus Features
Фото: Focus Features
Фото: Focus Features
— Как вам удалось настолько повторить движения, осанку, даже взгляд пианиста Дона Ширли?
— Я смотрел документальные фильмы с ним. Правда заключается в том, что мои физические данные отличаются от него. Это все равно что если бы Райан Гослинг сыграл Трумена Капоте! Он же был гораздо крупнее, чем Райан. Так и Дон Ширли меньше меня! И если Райан Гослинг взялся бы за роль Капоте, ему бы пришлось говорить гораздо более высоким голосом, чтобы идеально сымитировать его на экране, а это бы так отвлекало зрителей! Так что я знал, что в случае Дона Ширли, которого зрители практически не знали, мне важно было взять только основы его физических и голосовых данных. На деле голос Дона Ширли гораздо выше моего, но я не мог пойти по этому пути. Я старался скопировать его манеры, то, как его руки работают, просто думал о том, как ведет себя человек, который играет на пианино: его жесты очень точны, каждое его движение осознанно. Я старался не просто скопировать движения и манеры, но и изменить их под себя — на это ушло довольно много времени.
— А вы не научились играть на пианино?
— Нет, я притворялся. Но даже на это ушло время и усилия: я брал уроки у Криса Бауэрса (композитор, написал музыку к фильму «Дорогие белые» и «Зеленая книга», до этого работал с Канье Уэстом.— «Коммерсантъ Стиль»). Вот, что меня пугало в этом проекте: я не хотел, чтобы музыка перетянула на себя все внимание зрителей. Как этого добиться, я спросил Пита (Питер Фаррелли — режиссер картины.— «Коммерсантъ Стиль»)? За три-четыре месяца до начала съемок я начал заниматься у Криса Бауэрса, и мы сфокусировались на том, чтобы я был в «нужном месте в нужный час» и не сбивался с ритма, потому что, когда играешь на фортепиано, левая рука делает одно, а правая — другое. Так что для меня очень важно было, чтобы мою «игру» на пианино могли использовать как можно больше, но когда камера фокусируется на пальцах — вот тогда я уже отходил от дел. Сами понимаете, Киану Ривз не выполнял трюки из кунг-фу в «Матрице» и Джеффри Раш не сам играет на пианино в «Блеске». Сыграть композиции Рахманинова или Чайковского на пианино невероятно трудно! Но я, в свою очередь, постарался выучить столько, сколько смог, а с чем не справился я — делал Крис Бауэрс.
— А это не вдохновило вас взять уроки игры на фортепиано?
— Еще как, но вот времени у меня нет. На самом деле мне бы хотелось научиться играть на нескольких музыкальных инструментах, но, знаете ли, актерская работа отнимает все время.
Фото: Focus Features
— Ну еще бы! Вы же нарасхват! Сложно вам пришлось?
— Да, пришлось выносить перемены погоды, расписания и места съемок. За ночь мы могли изменить планы на съемки той или иной музыкальной сцены, и, конечно, порой не хватало времени поработать над некоторыми элементами как следует. Это огромное давление. Если быть откровенным, я немного перфекционист. И сам на себя возлагаю огромную ответственность — порой из-за этого мне дискомфортно и сложно. Помните ту ключевую сцену под дождем? Я был так болен, потерял свой голос, да и условия, в которых мы снимали, были непростыми. В машине был один градус по Цельсию, надвигалась первая снежная метель за десять лет! Удивительно, что снег пошел именно тогда, когда по сюжету нам нужен был снег! Представляете, десять лет не было снега — и тут на тебе, как по заказу. Все это было непросто, но я был так счастлив! Это же роль моей мечты. Помню, как в ту ночь я пошел домой, уставший и без сил, но не могу вам передать, как долго я ждал такого ощущения и такой роли. Мне кажется, я был создан для этого. Как долго я ждал этого ощущения! Чем бы вы ни занимались в жизни, если вам кажется, что вы были созданы для того или иного дела — не важно, что это,— и по какой-то причине вы этим не занимаетесь, это может ввергнуть вас в отчаяние. Ну а я хотел чувствовать себя без сил, потому что делаю то, что мне нравится. Мне всегда хотелось иметь голос и рассказывать глубокие, важные истории.
Фото: Focus Features
— А до начала съемок в «Зеленой книге» вы сами знали о той самой книге (название путеводителя для чернокожих автомобилистов, издавался в США с 1936 по 1966 год)?
— Я знал, и само ее существование меня расстраивало. Но потом я увидел в этих путеводителях то, что дало мне необходимый контекст. Сами понимаете, я входил в роль с современным мышлением и возмущался: как же так?! Неужели была книга, которая указывала нам, где останавливаться и где есть?! Это задевало меня лично. Но потом я понял, насколько позитивное влияние «Зеленая книга» на самом деле оказывала для афроамериканцев: она же была своего рода безопасным путеводителем по Югу. Знаете, моя бабушка всегда говорила, что она калифорнийская девушка, хотя родилась в Техасе и жила там много лет до тех пор, пока она и ее сестры не переехали в Калифорнию. Но в момент съемок я думал о том, каково им пришлось, когда они ездили в Техас. Скажем, на похороны, или навестить семью? Говорю вам: мой дедушка не из тех людей, которые посадят пять детей на самолет до Техаса — нет, всех везли на машине. Так что надо было планировать эту поездку и стараться избегать неприятных ситуаций.
— Фильм «Зеленая книга» вызывает у всех зрителей без исключения положительные эмоции. Как вы считаете, такую серьезную тему, как расизм, можно было включать в этот фильм, который, по сути, не только драма, но и комедия?
Фото: Focus Features
— Разрешено ли нам обсуждать глубокие и важные темы в фильмах, которые нас смешат? Конечно. Для меня самые эффектные комики — Крис Рок и Дейв Шаппелл, и они никогда не говорят на простые темы. Если мы возьмем, к примеру, тему расизма, эта болезнь общества должна быть подвержена атаке со стороны всех жанров! К примеру, новый фильм Барри Дженкинса («Если Бил-стрит могла бы заговорить») выдернет вам сердце и заставит вас плакать, или взять картину Спайка Ли («Черный клановец»), который всегда умудряется найти баланс между драмой и комедией. Или, к примеру, возьмем Аву Дюверней? Или Бутса Райли? Или Эмму Сантэ? Пит Фаррелли не чернокожий режиссер, но в его фильме поднимаются проблемы чернокожих. Вполне возможно, что определенная часть населения не увидит все те фильмы, что я перечислил, зато они посмотрят фильм Пита, а значит, впоследствии смогут обсудить темы, которые там поднимутся, или просто сама идея об этом останется у них в голове — и все благодаря юмору.
— А вы удивились, когда такой режиссер, как Питер Фаррелли («Тупой и еще тупее», «Я, снова я и Ирэн»), предложил вам именно этот проект?
— Нет, совсем нет. Меня больше удивляет, что люди удивляются этому. Людям же свойственно расти и эволюционировать, люди могут измениться, и у их личностей есть столько граней! Сколько мы будем еще жаловаться на то, что нас, актеров, приглашают на однотипные роли? Думаю, что только сам человек может знать о своих возможностях. Так что в случае с Питером Фаррелли я был счастлив с ним поработать, потому что он снимал комедии 25 лет, но в случае с «Зеленой книгой» ему казалось, что он дебютант в кино, потому что он снимал свой первый драматический фильм. Он был так рад этой возможности. Кроме того, в этом фильме первую комедийную роль сыграл Вигго Мортенсен. Ну а для меня это первая, по сути, настоящая роль второго плана, которая была прописана лучше, чем любая другая роль второго плана, которую я играл. Да и персонажа с таким уровнем таланта и гения я никогда не играл! Да еще и во времена 1960-х!
— Дон Ширли во многих смыслах икона стиля... Вам пришлись по душе его прекрасные костюмы?
— Для меня первая примерка — это первая репетиция роли. Когда я осматривал гардероб Дона Ширли и предлагал идеи, мне нравилось то, что придумала наш художник по костюмам Бетси Хайман («Криминальное чтиво», «Джерри Магуайер»).
Фото: Focus Features
— Кстати, а как вы подружились с Вигго? Фаррелли говорил, вы встретились на одной из церемоний вручения наград и уже тогда договорились поработать вместе!
— Я уверен, что у Фаррелли остались километры пленки, где мы часами говорим, что хотим снять ту или иную сцену еще и еще раз — мы хотели добиться совершенства, сделать все правильно. Вигго — очень хороший человек, не говорю о его актерских способностях, говорю о нем как о человеке. Он нормален, учитывая его известность и ту сферу, в которой он работает, так что я старался соответствовать его стандартам! Мы все немного интроверты, в нашей работе мы все должны общаться с людьми и рассказывать о своей работе, но по своей природе я не промоутер! Для меня актерская работа — это личное, это то, что я люблю всем сердцем. Если использовать баскетбольные аналогии (Махершала профессионально занимался этим видом спорта.— «Коммерсант Стиль»), мы постоянно пасовали друг другу мяч, и в этот момент мне казалось, что я играю с Леброн Джеймсом или Джейсоном Киддом: они кидали мне мяч только в идеальные моменты!