Инфляционный всплеск начала года фактически официально признан более слабым, чем ожидалось, и, видимо, не связанным напрямую с повышением НДС с 1 января: основной вклад в рост цен внесли товары, для которых налог остался прежним и сниженным. При этом часть инфляционного потенциала реализовалась, видимо, еще в конце 2018 года, а выход ЦБ на валютный рынок в январе, от которого можно было ждать дополнительного вклада в инфляцию, пока не влияет на курс рубля. Регулятор вряд ли воспользуется стечением обстоятельств, но оно дает экономике РФ в первом полугодии дополнительный запас прочности при нестабильности мировых рынков.
Президент РФ Владимир Путин и премьер-министр РФ Дмитрий Медведев во время совещания с членами правительства РФ
Фото: Екатерина Штукина / РИА Новости
Несмотря на отсутствие детальной статистики, тема инфляции на «переходе года» — в конце декабря 2018 и в начале января 2019 года — в среду довольно оптимистично обсуждалась на экономическом совещании президента Владимира Путина с правительством, а до и во время него — и на Гайдаровском форуме. «Ничего там такого неожиданного, я понимаю, не происходит, тем не менее есть вопросы, требующие дополнительного внимания с вашей стороны, имею в виду плановые показатели, надо за ними следить»,— заявил президент, обращая внимание первого вице-премьера Антона Силуанова и главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной на динамику индекса потребцен (ИПЦ). Дискуссия на совещании неоднократно сводилась к обсуждению необходимости для Федеральной антимонопольной службы (ФАС) контролировать динамику цен, в том числе продовольственных,— что выглядело не слишком понятно, представить себе монопольные сговоры на сегментированном продовольственном рынке столь же сложно, как и эффективную борьбу ФАС с ними. Наконец, глава Минэкономики Максим Орешкин в среду в интервью «России 1» на Гайдаровском форуме констатировал: эффект от повышения НДС, которого ждали, как главный фактор инфляционного всплеска начала 2019 года несколько переоценен — хотя до конца марта имеет смысл следить за «вторичными эффектами» повышения НДС.
То, что инфляционный всплеск от роста НДС с 18% до 20% примерно на две трети товаров оказался ниже ожидаемого, “Ъ” писал 12 января по данным Росстата на 1–9 января. Появившаяся в среду сводка Росстата на вторую неделю 2019 года это скорее подтверждает: за «короткую» неделю с 10 по 14 января суточная инфляция снижалась, прирост цен за период составил 0,2%, рост цен с начала года — 0,7%, что говорит о вероятности прироста ИПЦ за январь в 1% или ниже (в январе 2018 года — 0,3%). На Гайдаровском форуме в среду обсуждалась и вероятность того, что часть потенциала воздействия нового НДС на цены реализовалась не в январе, а в декабре. Возможно, именно это обеспечило выход годовой инфляции за рамки прогноза ЦБ на 2018 год в 3,8–4,2% (по факту — 4,3%, видимо, об этом «плановом показателе» и говорил Владимир Путин). В этом случае распределение эффекта между концом 2018 и началом 2019 года было ближе к схеме «40–60» (40% в 2018-м, 60% — в 2019 году), чем в неофициально ожидаемой ЦБ схеме «20–80».
Как признавали аналитики и эксперты ЦБ, прецеденты роста НДС в других странах не позволяют прогнозировать, предпочтут ли продавцы вложить новый НДС в цены до или после Нового года.
На 14 января годовой показатель инфляции не вызывает эмоций — 4,7% год к году, по состоянию на 9 января вычислимый показатель — 4,6%. Банк России тем не менее в среду вновь подтвердил возможность выхода годовой инфляции в первом квартале к 6%, годовые прогнозы инфляции сохраняются на уровне декабрьских оценок. Впрочем, аналитики (а исходя из призывов на совещании у президента к ФАС, и правительство) обращают внимание на то, что всплеск цен, судя по всему, лишь косвенно связан с НДС. Так, в Raiffaisenbank в обзоре от 14 января достаточно категорично утверждали: НДС ни при чем, сильное ускорение инфляции еще с конца декабря обеспечено продовольственными товарами, на которые НДС льготный — 10%, а его доля в ценах наиболее низка — напротив, в товарах, где в цене НДС больше, а ставка налога выросла, цены «не поменялись». В Sberbank CIB полагают, что эффект повышения НДС не исчерпан, часть роста инфляции связана не с налогом, а с «сезонными факторами», январский прогноз прироста ИПЦ — 1%. Пока можно лишь констатировать, что ростом инфляционных ожиданий четвертого квартала 2018 года, основанных на бензиновом кризисе и будущем росте НДС, воспользовались на «переходе года» поставщики динамично реализуемых товаров — овощей и продукции птицеводства. Возможности же других отраслей повышать цены ограничены невысоким спросом.
С этой недели ЦБ вновь присутствует на валютном рынке, что, впрочем, существенного воздействия на него пока не оказало. В ING в обзоре, посвященном возвращению регулятора, не видят в этом событии фактора, который бы отменил укрепление рубля до уровней 63–66 руб./$ до конца 2019 года (в среду курсу на ММВБ не хватало до нижней границы этого прогноза около 0,5 руб., и это при отсутствии значимого роста цен нефти). Несмотря на озабоченные дискуссии о январской инфляции, все происходящее выглядит скорее как удачное стечение обстоятельств: гиперреакции на рост НДС нет, рост цен на часть продуктов вполне может быть объясним нестандартной сезонностью и далее компенсирован более умеренным ростом цен (возможности конкуренции за деньги потребителей у производителей продовольствия с продавцами непродовольственных товаров велики, но не безграничны), рубль стабилен.
Большую пользу эффект от роста НДС принести вряд ли кому-то в состоянии, однако как минимум это снижает шансы на рост ключевой ставки ЦБ в феврале.
Зато избежание неприятных сценариев в состоянии усилить позиции экономики РФ перед лицом потенциальной нестабильности рынков в первом квартале — как на фоне событий вокруг «Брексита» и в политической сфере США, так и в Китае, для которого опасения снижения темпов роста ВВП лишь усиливаются.
