Результаты майского исследования по расчету индекса деловой активности показали, что российская экономика, за исключением сырьевого сектора, находится в преддверии стагнации, а финансовый сектор в ближайшее время могут ждать крупные неприятности.
Индекс деловой активности (ИДА) иллюстрирует динамику изменения основных индикаторов экономики — промышленного производства, уровня инвестиций, состояния фондового рынка и др.— и предпринимательских ожиданий по поводу изменения этих показателей (методику расчета индекса деловой активности см. в Ъ #83 от 20 мая 2002 года или на сайте www.amr.ru).
Интегральный индекс деловой активности в мае вырос на 0,4%, продолжив апрельскую позитивную тенденцию. При этом некоторое замедление темпов роста интегрального индекса может показаться странным — ведь известно, что с начала этого года российская экономика растет беспрецедентными темпами. Так, ВВП России за январь--апрель 2003 года увеличился на 6,6% к аналогичному периоду прошлого года, объем промышленной продукции вырос с начала года на 7,1%, и казалось бы, нет причин для того, чтобы ожидать замедления роста.
Однако это представление не совсем корректно. Дело в том, что за макроэкономическими данными Госкомстата скрывается значительный "перекос" структуры экономики в сторону сырьевых отраслей. Это становится понятным, если посмотреть, какая именно отрасль показала наибольшие темпы улучшения делового климата. Лидером стал ресурсный сектор — субиндекс ресурсной базы вырос в мае на 1,9% по сравнению с 1,1% в апреле. Но ресурсный сектор в значительной степени ориентирован на экспортные рынки, и его динамика лишь в небольшой степени коррелирует с динамикой других секторов экономики. Даже беглого взгляда на график индекса ресурсной базы достаточно, чтобы оценить масштаб его определенной "удаленности" от проблем другой, не ресурсной экономики.
Конечно, в той степени, в которой экономика страны зависит не только от добычи нефти, но и от ее переработки, транспортировки, нефтехимии и т. д., данный рост проявился и в общем промышленном индексе, рост которого за май составил 2,5%. При этом очень показательно, что апрель и май стали первым периодом, когда рост промышленного индекса был выше 1% два месяца подряд.
Учитывая, что значительное падение цен на нефть произошло в середине марта, а средний лаг между изменениями на сырьевых рынках и реакцией экономики РФ (через макропоказатели) составляет около квартала, можно ожидать, что последствия снижения цен начнут сказываться в конце первого полугодия. Таким образом, можно ожидать, что показатели I-II кварталов в целом окажутся лучше среднегодовых. Соответственно, и по промышленному индексу есть все основания ожидать постепенного замедления темпов роста. Если в I полугодии 2003 года рост в основном определяется конъюнктурными факторами, то в конце года темпы роста будут в основном задаваться структурными особенностями российской экономики, и поэтому можно ожидать, что динамика ВВП станет более "традиционной" — аналогичной динамике прошлых лет.
Не произошло качественных сдвигов и в финансовом секторе. Он по-прежнему продолжает огорчать динамикой своего субиндекса. В мае она была вновь отрицательной, и это уже пятый месяц падения подряд. При этом заявления высокопоставленных чиновников ЦБ о рекордных прибылях банков в I квартале не прибавляют оптимизма. И вот почему.
В начале этого года мы отмечали, что политика правительства и ЦБ по снижению процентных ставок в экономике была довольно эффективной и действительно помогла снижению цены финансовых ресурсов очень существенно. Однако обстоятельства сложились таким образом, что когда реальные процентные ставки опустились до приемлемых для предприятий уровней, в дело вступил все тот же "нефтяной фактор". Поток нефтедолларов, буквально захлестнувший внутренний валютный рынок, привел к колоссальному увеличению запаса свободной ликвидности в банковской системе, которое вылилось в еще более быстрое снижение процентных ставок на финансовом рынке — сейчас они ниже уровня инфляции. С одной стороны, эта ситуация очень благоприятна для компаний, однако та же самая ситуация грозит обернуться большими проблемами для банковской системы. Сейчас на рынке корпоративных облигаций практически все выпуски моментально сметаются, поскольку инструментов для вложений не хватает. В результате цены облигаций очень существенно выросли с начала года, и вполне может быть, что те прибыли, на которые указывают в Центробанке, в существенной части лишь результат переоценки бумаг. А значит, когда ситуация на рынке нефти и на валютном рынке изменится, начнется обратный процесс и потери банковской системы будут колоссальными. Именно осознание крайней неустойчивости текущего положения является тем фактором, который в последнее время тянет назад не только финансовый субиндекс, но — через него — и весь интегральный индекс деловой активности.
Во многом связанной с этим является и затяжная негативная динамика другого частного субиндекса, характеризующего положение дел в потребительской сфере. Потребительский индекс падает уже на протяжении четырех месяцев подряд — хуже ведет себя лишь финансовый субиндекс. Наше объяснение такой динамики, заключается в том, что типичный российский потребитель склонен воспринимать изменение традиционных закономерностей валютного рынка как признак снижения своего реального богатства. Большая часть населения по-прежнему хранит сбережения в долларах США, поэтому падение доллара приводит к обесценению сбережений, что и вызывает ухудшение потребительских настроений и более медленный, чем хотелось бы, рост продаж в потребительском секторе. Кроме того, из-за снижения ставок на финансовом рынке банки постепенно сокращают и ставки по вкладам и депозитам для частных лиц, что также оказывает негативное влияние на уровень реального благосостояния населения.
Торговый индекс в мае показал рост на 1,5% до отметки 141,2 пункта, что является абсолютным максимумом за всю историю расчетов по индекса деловой активности. При этом мы считаем, что, как и раньше, основное объяснение позитивной динамики индекса стоит искать в оптовой торговле и сделках между промышленными предприятиями. При росте промышленности торговля просто неизбежно должна также чувствовать на себе улучшение уровня общей конъюнктуры. Поэтому вряд ли стоит придавать особое внимание тому факту, что данный субиндекс достиг таких высоких уровней.
Таким образом, необходимо признать, что, если ориентироваться на частные показатели деловой активности, май не принес кардинальных изменений. По всем показателям темпы роста остались примерно на том же уровне, что и в апреле. Однако все же стоит отметить, что рост общего уровня оптимизма руководителей российских предприятий, который мы отмечали в апреле, оказался не случайным — ведь несмотря на все структурные проблемы и несбалансированность российской экономики, промышленный индекс в мае рос практически вдвое быстрее, чем ранее.
Чего же можно ожидать в июне? Судя по динамике индекса предпринимательских оценок и ожиданий, в следующем месяце нас ожидает замедление темпов роста. Последнее исследование показало, что общий уровень оптимизма деловой элиты по-прежнему не снижается и даже продолжает расти, но этот рост стал самым незначительным с начала года. В январе он составил 0,8%, в феврале — 1,5%, в марте — 1,9%, затем 2,8% в апреле и 0,6% в мае. Сопоставляя эту динамику с динамикой промышленного индекса, можно прогнозировать, что в июне российскую промышленность ждет если не временный спад, то по крайней мере значительное замедление темпов роста.
СЕРГЕЙ ЛИТОВЧЕНКО, АЛЕКСАНДР ДЫНИН, Ассоциация менеджеров; ПЕТР Ъ-РУШАЙЛО, Ъ