фестиваль кино
Начавшись солидными и качественными фильмами, Каннский фестиваль к середине сдал было свои позиции, когда в конкурсе появилось несколько откровенно слабых картин. Если бы не дерзкий "Догвиль" Ларса фон Триера, который, с точки зрения АНДРЕЯ Ъ-ПЛАХОВА, означает новый прорыв в кинематографе.
Отборщики позаботились о разнообразии фестивального меню. На выбор — помпезный "Карандиру" Гектора Бабенко о полицейской расправе в бразильской мужской тюрьме (как сострил кто-то, главный приз Московского фестиваля). Или изысканный до отвращения экзерсис Кийоши Куросавы "Светлое будущее" о метафизических отношениях рабочего парня с живущей в аквариуме актинией редкой красоты и ядовитости. Некоторые фильмы попали в конкурс в качестве острых приправ. "Тирезия" француза Бертрана Бонелло делает вид, что интерпретирует античный миф, а на самом деле забавляет публику зрелищем транссексуала с приклеенным членом под пафосную музыку, впервые использованную в кино еще автором "Соляриса".
Зато полная натуральность господствует в "Коричневом кролике" Винсента Галло: известный артист, специализирующийся на ролях психопатов, продемонстрировал свои выдающиеся мужские достоинства и уговорил коллегу Хлое Севиньи прямо в кадре заняться с ним оральным сексом. Ради этой нарциссической сцены и делалась картина, герой которой полтора часа с отрешенным видом колесит в машине по городам и весям; все девушки Америки предлагают ему себя, но Галло для них недоступен: он все время думает о Хлое Севиньи, ибо этот минет забыть нельзя.
Но даже если бы каннский экран был заполнен шедеврами, "Догвиль" Ларса фон Триера все равно остался бы грандиозным событием. Всем уже и так ясен масштаб датского режиссера. Но новый проект его казался неподъемным. Говорили о страшной жестокости сценария, о том, что героиню Николь Кидман будут беспрестанно насиловать. Но фильм вовсе не выглядит мрачным: его можно рассматривать как гениальную шутку. На этот раз режиссер поставил перед собой почти невыполнимую задачу: разыграть притчу о добре и зле даже не в театральной декорации, а на макете города, почти на топографической карте, где нарисованы и подписаны улицы, отсутствуют стены (стук в дверь актеры изображают, как мимы), а вместо собаки надпись на асфальте "the dog". Только в финале собака оживает, а на титрах, идущих под песню Дэвида Боуи "Молодые американцы", появляется хроника времен американской депрессии с настоящими людьми из плоти и крови.
Это пространство выстроенного на шведской студии американского городка Ларс фон Триер населил персонажами, которых играют самые харизматичные артисты обоих полушарий — от легендарной Лоран Бэккол и бывшей бергмановской музы Харриет Андерсон до постоянных триеровских исполнителей, таких как Жан-Марк Барр и Удо Кир. В центре композиции — Пол Беттани в роли местного резонера-моралиста Тома и Николь Кидман, изображающая таинственную беглянку Грейс, за которой гонятся бандиты и которая находит убежище в Догвиле.
Не стану пересказывать весьма неожиданный финал этой трехчасовой картины, хотя раскрыв его, мы нисколько бы не повредили ее зрительской судьбе. Коммерческие перспективы "Догвиля" в любом случае проблематичны, ибо, в отличие от экзальтированной и нервной "Танцующей в темноте", он вызывает главным образом эстетические эмоции. Это абсолютно интеллектуальный эксперимент в духе брехтовского театра и британского телетеатра 70-х годов. Но совершенно чудесным образом режиссер ухитряется оживить, казалось бы, умерший метод, сделать настоящим стопроцентно условный мир и вызвать среди публики бурю страстей. Первая буря разыгралась уже здесь, в Канне.
Газета Variety (голос американского кинобизнеса) обвинила Триера ни много ни мало в том, что он сеет национальную рознь и призывает аннигилировать Америку — "страну, которая дала людям больше возможностей, чем какая-либо другая в истории человечества". Раз уж прагматичная Variety заговорила таким возвышенным тоном, значит, датчанин задел за живое. Но на упреки в том, что он делает кино про страну, в которой ни разу не был и в которую отказывается ехать, отвечает: американцы ведь сняли "Касабланку", не побывав в Марокко. Теперь он обещает целую американскую трилогию под названием "US of A" и на пресс-конференции заставил Николь Кидман публично присягнуть ему на готовность сыграть во всех трех картинах.
Актриса оказалась в сложном положении: ведь она все-таки не профессиональная диссидентка Ванесса Редгрейв. Вырвавшись из-под крыла Тома Круза, Николь Кидман уже превратилась из голливудской звезды в главную музу арт-хаусного кино. При этом она приняла на себя немыслимую физическую и психологическую нагрузку: должна выполнять голливудские контракты и параллельно работать с самыми требовательными режиссерами мира за символическое вознаграждение. Она заявила, что хочет снять один фильм в Китае (с Вонг Кар-ваем) и один в России (не с Александром Сокуровым ли, с кем же еще?).
Первый показ фильма Александра Сокурова "Отец и сын" состоится сегодня вечером. Практически это единственный сюрприз, которого можно ждать от последних дней Каннского фестиваля. На сегодняшний день лидер определился: по всем рейтингам (включая букмекерские ставки, которые организует экс-президент ФИПРЕССИ Дерек Малькольм) уверенно лидирует "Догвиль".