10 мая состоялся последний, 411-й показ первого русского мюзикла "Норд-Ост". Все побывавшие на этом спектакле стали свидетелями рождения новой театральной легенды, считает МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА.
В субботу 1-я Дубровская улица была перекрыта. В сторону театрального центра "Норд-Ост" машины пропускали по билетам на спектакль, а от метро зрителей забирали специальные автобусы. Около театра гудела внушительная толпа, на каждого прибывшего набрасывались с просьбой о лишнем билетике. Все билеты на мюзикл были раскуплены больше недели назад, и продюсерам пришлось назначить дополнительный дневной показ на пятницу, чтобы удовлетворить хотя бы часть зрителей, которые полтора года откладывали поход на мюзикл "на завтра", а после объявления о закрытии "Норд-Оста" бросились к кассам, но опоздали. Поэтому 10 мая играли не 410-й, как было обещано, а 411-й спектакль. В фойе царило оживление, фирменные сувениры — диски, майки, кружки, значки и календари разлетались, как горячие пирожки. В служебные помещения капельдинеры проносили охапки букетов. А все стены пестрели специально распечатанными с сайта мюзикла отзывами, полными слов благодарности и восхищения, как от простых зрителей, так и от профессионалов, от Петра Фоменко и Константина Райкина до постановщиков мюзикла "Чикаго".
Но в этот вечер никаких VIP и почетных гостей не было. Нордостовцы прощались со своим любимым детищем по-домашнему. Тут были в основном свои — друзья, сотрудники и постоянные зрители мюзикла, и во время действия это чувствовалось по необыкновенно живой реакции зала, который откликался на каждую реплику героев, а в некоторых сценах начинал подпевать и аплодировать в такт.
Перед началом спектакля на сцену вышли создатели мюзикла Алексей Иващенко и Георгий Васильев и сказали, что гордятся тем, что создали, восстановили и 400 с лишним раз сыграли этот спектакль, напомнив зрителям, что то, что сейчас увидят они, больше не увидит никто. Зал притих: на наших глазах живой, из плоти и крови спектакль вот-вот должен был уйти в небытие и стать легендой, которая ляжет в основу еще не случившейся истории русского мюзикла, как чеховская "Чайка" когда-то стала началом и символом МХАТа, а "Добрый человек из Сезуана" — Театра на Таганке.
Понимали это и актеры и в последний раз играли с сумасшедшей отдачей, выкладываясь на все сто и даже двести. В этот вечер сотни раз повторенные слова либретто звучали по-новому. Например, неоднократно показанный по телевидению номер "Прощание с Архангельском" ("Еще мгновение — и канет все наше прошлое во тьму...") неожиданно прозвучал как прощание с самим "Норд-Остом". А письмо капитана Татаринова со словами "Все могло бы быть иначе" тоже вдруг приобрело новый, выходящий за рамки сюжета смысл. Но все же спектакль звучал не в "похоронной" тональности. Как всегда, в нем было много шуток, бьющей через край энергии и веселья. Это было не отпевание, а настоящий гимн, который даже в этот последний момент призывал не падать духом, "бороться и искать". И в финале ни актеры, ни зрители уже не прятали мокрых глаз, и последнюю арию "Там, где кончается земля" хор пел вместе со стоящим залом. На поклонах публика неистовствовала, артистов завалили цветами, а с балкона на сцену полетели бумажные самолетики. В "Норд-Осте" это уже стало традицией, заложенной на 100-м представлении постоянными зрителями мюзикла, которые к каждой круглой дате спектакля придумывают для артистов какие-нибудь сюрпризы. Например, к последнему юбилейному 400-му спектаклю они вынесли на сцену связку из 400 бубликов, а на 300-м устроили салют из 300 роз.
Когда на сцене собралась вся команда "Норд-Оста", включая детскую труппу и авторов спектакля, оркестр под руководством Ары Карапетяна грянул гимн мюзикла "Это — любовь", который подхватили по обе стороны рампы. А после спектакля под этот же гимн, исполненный а капелла на улице перед театром, был спущен флаг "Норд-Оста".
Трудно было поверить, что столь горячо принимаемый спектакль закрывается, по существу, из-за отсутствия зрительского интереса. "Норд-Ост", это явление из серии "очевидное-невероятное", который в течение года опровергал все законы маркетинга и аэродинамики, собирая каждый день тысячные залы и сажая на сцену самолет в натуральную величину,— не смог справиться с общественными фобиями, старательно раздуваемыми прессой. И в старом здании на Дубровке жизнь для этого спектакля окончилась. В будущем, возможно, появится передвижная версия спектакля. Но это, как говорится, будет уже совсем другая история.