Монополия подкралась незаметно
Андрей Райский о том, кто теперь будет ходить в суды
На этой неделе Госдума РФ одобрила во втором, ключевом чтении законопроект Верховного суда (ВС) РФ, который юристы окрестили «процессуальной революцией». Документ приняли настолько тихо, что большинство СМИ даже не обратили на это внимания, хотя стоило бы, потому что спорных моментов из первоначальной редакции, так взбудораживших юридическое сообщество, в итоговом тексте не оказалось. Почти.
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Первым делом из проекта убрали главную «красную тряпку» — отказ от составления судьями мотивировочных частей решений по некоторым делам. Поскольку эту идею критиковали все, в том числе правительство РФ, законодатель в итоге согласился, что она могла «привести к фактическому ограничению права на доступ к правосудию и усилению закрытости судебной власти». Исключили и новый порядок извещения участников гражданского процесса о движении дела — гражданам предлагалось самостоятельно следить за ходом процесса на сайтах судов. Отказались также от предложения запретить договорную подсудность, так что стороны, как и прежде, будут вправе согласовать ее изменение.
Впрочем, один момент все же пережил редакторские правки — это фактическое внедрение монополии на судебное представительство. Так, депутаты согласились, что в судах представлять интересы сторон (помимо них самих) смогут только лица, имеющие высшее юридическое образование или степень в юридических науках. Исключение сделано только для мировых и районных судов — там ограничение действовать не будет. Также требование закона не будет распространяться на представителей в силу закона (например, родителей и опекунов), арбитражных управляющих, патентных поверенных и членов профсоюзов по делам о банкротстве, интеллектуальным и трудовым спорам соответственно.
На фоне предложенного год назад Минюстом РФ проекта концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи, которым адвокатуру предлагалось наделить исключительным правом не только на представительство в судах, но и на оказание любых платных юруслуг с 2023 года, нынешний законопроект выглядит компромиссным. По сути, он предполагает внедрение усеченного варианта адвокатской монополии — монополию юристов. По сравнению с предложениями Минюста идеи ВС куда более приемлемы для критиков реформы, ведь они не затрагивают оказание юруслуг в целом и требуют юридического образования только для представителей в высших судебных инстанциях, где подобные ограничения вполне разумны и обоснованны. Маленькой ложкой дегтя здесь мне видится лишь то, что законопроект ВС должен вступить в силу уже 1 октября 2019 года, так что длинного переходного периода, как для адвокатской монополии, не случится.