Телекино с 18 по 24 апреля

Событие недели — "Госфорд-парк" (Gosford Park, 2001) Роберта Олтмена (19 апреля, "Первый канал", 00.55 ****), обманчиво классический, притворно холодный фильм, оборачивающийся одновременно и едкой сатирой, и отличным детективом в духе Агаты Кристи. Олтмен, один из статусных голливудских нонконформистов, отличается тем, что выстраивает на экране многофигурные композиции, своего рода муравейники, всесторонне описывающие то закулисье Голливуда, то балаган кантри-фестивалей, то кровавый тыловой бардак американской армии, сражающейся на корейском фронте, то ярмарку тщеславия модных дефиле. Он не претендует на то, чтобы анатомировать и разрушать мифы, он довольствуется тем, что вскрывает социальные механизмы. Но иногда поднимается "этажом выше", и образ целой эпохи под безжалостным и мудрым взглядом Олтмена скукоживается на глазах, как в "Госфорд парке", реквиеме по поствикторианской эпохе. В 1932 году гости съезжаются на традиционную охоту в поместье сэра Уильяма Маккордла и его супруги, леди Сильвии. Янки Олтмен демонстрирует отменно британский вкус, живописуя церемонные чаепития и обеды, выезды на охоту и портреты гостей. Орденоносный отставник, графиня, кинозвезда, голливудский продюсер, вызывающий у англичан одновременно и высокомерное презрение, и почти завистливый интерес. Примерно два десятка сюжетных линий умело переплетены Олтменом. И — что самое главное — каждый из приглашенных приезжает на охоту в сопровождении слуг. По давней традиции прежде незнакомые между собой слуги обращаются друг к другу по именам своих хозяев: камердинера сэра Баскервиля на кухне называют сэром Баскервилем. Чтобы не запутаться: они не люди, а функции. Мир слуг становится зеркальным отражением мира хозяев, буря в "верхнем" мире отзывается в "нижнем". Олтмен дает зрителям вдоволь времени и разобраться в хитросплетении отношений, и насладиться ими, прежде чем сэра Уильяма прикончат в его собственном кабинете и начнется расследование. Разгадка неплоха, но не в криминальной интриге главное достоинство фильма, а в мелких и вкусных эпизодах, раскрывающих механизмы господства и подчинения. Парень, притворявшийся слугой продюсера, оказывается модным актером, вживающимся в образ "униженного и оскорбленного". Как только он занимает причитающееся ему место в господской гостиной, кто-то из слуг якобы невзначай выливает ему, мягко говоря, на колени раскаленный кофе. Знай свое место, не покушайся на иерархию, путь наверх, как и путь вниз, в обществе, наследующем викторианству, невозможен. Если старый конь Олтмен почти никогда не портит борозды, поклонников Атома Эгояна его фильм "Арарат" (Ararat, 2002) разочарует (24 апреля, РТР, 23.40 **). Эгоян долгое время числился самым одаренным и самостоятельным последователем Вима Вендерса. Канадский вундеркинд умело плел патологические интриги, внезапно позволяя героям в финале проявить себя с лучшей стороны. Увы, пару лет назад с ним случилось страшное. Он внезапно понял, что хотя и канадец, но в душе-то — армянин, и решил спеть гимн многострадальному армянскому народу. Как часто бывает у неофитов, Эгоян свалил в одну кучу все, что знал или только что узнал про армянскую историю. Получился перегруженный, картонный, режущий слух фильм. Знаменитый режиссер Сароян снимает фильм про армянский геноцид в Османской империи 1915 года. Играет его Шарль Азнавур, а фамилия персонажа недвусмысленно адресует зрителей к грустному пианисту Сарояну, сыгранному им в великом фильме Франсуа Трюффо "Стреляйте в пианиста" (Tirez sur le pianiste, 1960), и к самому известному в мире писателю армянского происхождения, классику американской литературы Уильяму Сарояну. Параллельно некая дама-искусствовед рассказывает студентам о трагической судьбе одного из основоположников нью-йоркской школы абстрактного экспрессионизма армянина Арчила Горького, покончившего с собой якобы из-за тоски по утерянной родине. А ее сын пытается узнать правду об отце, боевике "Секретной армии освобождения Армении", застрелившем в 1970-х турецкого дипломата. А еще один герой пытается провезти в Канаду гранаты (фрукты, фрукты, не волнуйтесь), хранящие в каждом своем зернышке вкус армянского солнца,— бездушный таможенник не пропускает их, и человек медленно и грустно ест их прямо в аэропорту. И так далее. Придуманные персонажи остаются двумерными, как на плакате. Истинное чувство никак не хочет рождаться из благородных деклараций. Если Эгоян сводит притчу к лубку, то недооцененный французский режиссер Жан-Клод Бриссо в "Черном ангеле" (L`Ange noir, 1994) (19 апреля, ТВЦ, 22.00 ***) превращает стандартный светский детектив в коллекцию изощренных и извращенных "живых картин". В первом же эпизоде жена высокопоставленного судейского чиновника хладнокровно убивает человека, якобы пытавшегося ее изнасиловать. По мере того как расследование углубляется в ее прошлое, на экране возникают все более и более заманчивые сцены лесбийских оргий, в которых прошла жизнь дамы, сыгранной известной певицей Сильви Вартан. Понятно, что Бриссо хотел гневно разоблачить разложение правящего класса, но уж больно аппетитным у него получилось пресловутое разложение. Так же увлекается картинкой и Ален Берберян в триллере "Шесть" (Six-Pack, 1999) (19 апреля, РТР, 23.40 ***). Одинокий полицейский гоняется за серийным убийцей, кромсающим в живописно-простонародных уголках Парижа юных девушек. Интрига крепко сколочена и отличается латентным, приятным, конечно, в современной международной ситуации, но глуповатым антиамериканизмом, а безумие комиссара, готового принести в жертву кого угодно и что угодно ради торжества правосудия, вполне убедительно. Но, увы, значительную часть экранного времени камера пристально рассматривает колото-резаные раны на телах девушек, что не всегда обосновано сюжетно и всегда отвратительно. Но французские кинематографисты издавна относятся с пиететом ко всему, что связано для них с экранной "телесностью". Фильм Клер Дени "Красивая работа" (Beau travail, 1999) (22 апреля, "Культура", 1.25 ****) тоже не столько о людях, сколько об их телах. Фильм замечателен хотя бы тем, что главную роль в нем сыграл крайне редко появляющийся на экране Дени Лаван, прославившийся в городских романтических балладах Леоса Каракса. Между двумя бойцами Иностранного легиона царит то ли ненависть, то ли загнанное вглубь гомосексуальное притяжение. Разрешается оно физическими упражнениями, которыми старший по званию терзает младшего. Трагедии не происходит, все живы, но измученные тела легионеров исполняют на экране трагический и невероятно красивый балет. Красивая работа, одним словом. Любителям же доброго старого кино доставит удовольствие фильм полузабытого английского классика Лотара Мендеса "Человек, который творил чудеса" (24 апреля, "Культура", 11.55 ****). Новелла Герберта Уэллса о скромном служащем, которому боги, интересуясь соотношением добра и зла в мире, даруют способность творить чудеса, умно растянут до объема полнометражного фильма. В наши дни, право слово, очень приятно и полезно пересмотреть столь старомодно-морализаторский фильм, снабженный к тому же отменными спецэффектами.