Парламент Северной Осетии вернул в правительство республики на доработку проект закона о стратегии социально-экономического развития до 2025 года. Депутатов смутило присутствие в стратегии пункта о создании единого с Ингушетией «центра принятия политических решений». Гендиректор Агентства развития Северной Осетии Павел Игнатьев заявил, что текст документа «необходимо менять, чтобы избежать недопониманий и двойных толкований».
Фото: Постпредство республики Северная Осетия-Алания
Проект стратегии появился на сайте министерства экономики республики в июле и тогда же поступил в парламент региона. Поскольку депутаты ушли на каникулы, голосование по нему должно было пройти в сентябре. Однако на заседаниях всех комитетов его обсудили и вернули на доработку в правительство.
Председатель комитета парламента по соцполитике, здравоохранению и делам ветеранов парламента Северной Осетии Лариса Ревазова объяснила это тем, что подразделы «Здравоохранение» и «Социальное обслуживание» «охарактеризованы достаточно скупо и выбиваются из общей характеристики в сравнении с другими аналогичными подразделами». «Считаем, что активная совместная работа парламента и правительства республики позволит сделать этот документ важным и понятным для жителей республики»,— сказала она.
Однако один из депутатов на условиях анонимности заявил “Ъ”, что главным камнем преткновения стал пункт стратегии о «едином центре с Ингушетией». Власти Осетии анонсировали подготовку проекта cтратегии социально-экономического развития Республики Северная Осетия—Алания до 2025 года» полгода назад, когда Северная Осетия подписала договор с Леонтьевским центром, который обязался разработать стратегический план развития региона. Когда проект документа появился на сайте ведомства, общественники обратили внимание на страницу 118 документа, где оговаривалось упрощение пропускного режима с Ингушетией и формирование «единого с Ингушетией центра по принятию политических решений». Они увидели в этом угрозу суверенитету республики и скрытую попытку передать Пригородный район Северной Осетии (на который претендует Ингушетия) фактически под внешнее управление. Кроме того, в «стратегии» оговаривалось упразднение полицейского поста между Северной Осетией и Ингушетией, который много раз становился мишенью для террористов.
«Почти никто из нас не читал этот 260-страничный документ и мы считали, что это обычный законопроект, который мы просто примем, тем более что на Совете парламента в начале лета его одобрили и не нашли в нем ничего крамольного.
Если бы не шум в социальных сетях со скринами 118-й страницы, никто бы ничего не заметил, и его бы приняли не задумавшись»,— сказал депутат. По его словам, когда стало понятно, «во что это может вылиться, почти все депутаты выступили категорически против, даже те, кто безоговорочно поддерживает все шаги действующей власти,— никто не захотел быть предателем».
Гендиректор Агентства развития Северной Осетии Павел Игнатьев заявил, что текст стратегии экономического развития, который вносился на рассмотрение в парламент, «необходимо менять, чтобы избежать недопониманий и двойных толкований». «Речь в документе не идет ни о политической, ни о географической интеграции ни с кем, стратегия разработана только для Северной Осетии, то есть центр может быть только республиканским. А то, о чем говорилось в проекте,— это определенный орган, в котором должны были быть представлены разные республиканские ведомства, главы муниципалитетов, федеральные службы, но исключительно в рамках Северной Осетии»,— подчеркнул он.
Администратор группы «Осетия» в Facebook (крупнейшей в республике, где и обратили внимание на 118 страницу документа) Алик Пухаев считает, что «болезненная реакция на "Стратегию…" связана с тем, что ингушские требования фактически нашли отражение в ее тексте»: «Одним пунктом предполагалось создание некого "единого центра принятия политических решений" в рамках политики "активизации межрегиональных отношений" между Северной Осетией и Ингушетией». «Стало очевидно, что ситуацию не отыграть назад. И даже после того как скандальные пункты были убраны из текста стратегии, она была отвергнута на совещании Совета парламента республики во избежание непредвиденных последействий»,— сказал он.
Отметим, что в обновленной редакции стратегии теперь не упоминается Ингушетия, хотя до корректировки название республики фигурировало в ней около десяти раз.