Событие недели — "Ранчо, пользующееся дурной славой" (Rancho Notorious, 1952) Фрица Ланга, один из величайших вестернов золотого века Голливуда (2 апреля, "Культура", 11.55 *****). Фильм трагичен втройне. Во-первых, потому, что рассказывает жестокую и безысходную историю. Невесту ковбоя Верна средь бела дня изнасиловали и убили трое приблудных всадников. Смертельно раненный бандит успел прошептать перед смертью странные слова "Chuck-a-Luck". Так на Диком Западе называли популярную в салунах азартную игру, напоминающую рулетку. И это же прозвище некогда девушки из салуна, а ныне — атаманши Элтер Кин, сыгранной великой Марлен Дитрих. Месть становится единственным делом жизни Верна, по следам Элтер он наконец добирается до ранчо, населенного отверженными, бандитами, авантюристами, среди которых убийца его невесты. Ритмически "Ранчо" организовано балладой, сопровождающей героя в его странствии через Дикий Запад: "Слушайте легенду о Chuck-a-Luck, о Chuck-a-Luck, слушайте колесо судьбы: оно пропоет вам старую, старую историю о ненависти, убийстве и мести". Да уж, ничего хорошего в фильме Ланга ждать не приходится. Во-вторых, фильм трагичен, поскольку жанр вестерна уже на закате, и гениальный режиссер почувствовал его агонию раньше других, не столь чутких режиссеров. Вселенная вестерна в фильме Ланга лишена всякой романтики, это коррумпированный, похотливый и жестокий мир, а вовсе не стройплощадка великой американской мечты. И, наконец, трагизм фильма отражает и трагизм судьбы самого Фрица Ланга. Ведущий режиссер немецкого экспрессионизма, автор "Доктора Мабузе, игрока" (1922), "Нибелунгов" (1926) и "Убийцы" (1931) бежал от гитлеровского режима, предложившего возглавить ему всю национальную кинематографию. В Америке ему пришлось отказаться от амбициозных арт-проектов и снимать вестерны и черные фильмы, в которых, несмотря на диктат студий, он сумел сберечь и развить свою основную экзистенциальную тему одиночки, чаще всего преследуемого. Загнанный герой — это и сам Ланг в угрюмой послевоенной Америке, ухитрившейся в процессе спасения демократии на поле боя подхватить тоталитарную заразу "охоты на ведьм". Неподалеку от места действия "Ранчо", в Мексике, разворачивается действие фильма Альфонсо Куарона с хулиганским названием "И твою маму тоже" (Y tu mama tambien, 2001) (29 марта, "Первый канал", 3.00 ****). Работа в Голливуде не атрофировала у мексиканского режиссера латинскую чувственность, способность показывать лирическую и трогательную сторону внешне скандальных событий. Два симпатичных шалопая из Мехико, только что закончившие школу, кадрят на какой-то вечеринке свою собственную тетю (которую увидели первый раз в жизни), впрочем, годящуюся им в старшие сестры. У тети любовное разочарование, поэтому она принимает приглашение друзей отправиться на автомобиле на тихоокеанское побережье на некий бесподобный пляж с уникальным песком. То, что пляж они придумали, смущает непрерывно затягивающихся "косяками" героев лишь на первых порах. Очень скоро все прочее заслонит влюбленность в свою спутницу и немедленно вспыхнувшая ревность. Тетушка трахается с мальчишками сначала по очереди, а потом — в очень непристойной и очень нежной сцене — и с обоими сразу. Такая вот первая, незабываемая любовь по-мексикански. Но Куарон не довольствуется тем, что хороший сценарий отлично разыгрывают молодые, темпераментные и очень убедительные актеры. Он придает рассказанной им истории некое дополнительное измерение, заставляет почувствовать героев не пупом земли, но звеньями всеобщей трагикомедии человеческой жизни, пленниками ускользающего времени. Когда в фильме появляется эпизодический персонаж, хоть на полминуты, закадровый голос бесстрастно рассказывает, что произойдет с ним через день, месяц, а то и несколько лет. А за окном автомобиля порой разворачиваются весьма интересные сценки, чуть ли не со стрельбой, но поглощенные своей страстью парни проносятся мимо них, даже не обратив внимания. Фаворит и критики, и европейских зрителей "Итальянский для начинающих" (Italinesk for begyndere, 2000) датчанки Ланы Шерфиг имеет официальный двенадцатый сертификат принадлежности к Догме (3 апреля, РТР, 23.40 ***). Участники этого сектантского кинодвижения, созданного в середине 1990-х Ларсом фон Триером, поклялись отказаться в своих фильмах от любой искусственности, как то: искусственное освещение, камера на штативе, исторические костюмы и прочая, прочая, прочая. Удивительно, что при таком ригоризме на свет появился столь симпатичный фильм, как "Итальянский для начинающих". Герои фильма — "второстепенные люди" из копенгагенского пригорода. У каждого из них своя драма, если не беспросветная трагедия. Режиссер сумела не пережать в том, что касается проблем "начинающих", однако порой срывается, когда представляет страдания одинокой парикмахерши, живущей с матерью-психопаткой, или продавщицы из кондитерской, которая мало того что страдает расстройством координации движений, так еще и нянькается с алкашом-папашей. Потерявший жену пастор никак не может прижиться на месте своего предшественника, зачем-то изранившего органиста. Бывший футболист, ставший барменом, грубостью компенсирует травму перемены социального положения. А менеджер гостиницы, в свою очередь, страдает потому, что, как бы ни настаивало начальство, он не может уволить своего друга-бармена. Отдушиной, да что там отдушиной, групповой утопией для этих неудачников становятся занятия итальянским языком. Постепенно участники группы находят в своем кругу родственные души и перекрестно спариваются, и их пример настолько заразителен, что к ним присоединяется даже коренная итальянка. В финале все оказываются в вожделенной Венеции. Цель жизни достигнута. Конечно, будь эта история снята "как принято", она выглядела бы неудобоваримой чушью. Но интимность операторской работы, обаяние и непринужденность актеров заставляют пролить слезу умиления над горестями простых датчан. Самый курьезный фильм теленедели, очевидно, "Мазепа" (Mazeppa, 1992) Бартабаса (29 марта, "Культура", 22.25 ****). Фильм притворяется исторической драмой, биографией одного из основоположников романтизма во французской живописи начала XIX века Теодора Жерико, повествованием о его страсти к лошадям. На самом же деле это лишь повод показать запредельное мастерство создателя знаменитого конного цирка Бартабаса, гастролировавшего и в России. Много чего говорят о нем во Франции: что он понимает язык лошадей или что он сам — не совсем человек, а современный кентавр. А канал "Культура" дает редкую возможность посмотреть ослепительно-старомодную и очень смешную экранизацию Энтони Асквитом пьесы Оскара Уайльда "Как важно быть серьезным" (The Importence of being earnest, 1952) (1 апреля, "Культура", 11.55 ****).
Телекино с 28 марта по 4 апреля
Событие недели — "Ранчо, пользующееся дурной славой" (Rancho Notorious
Событие недели — "Ранчо, пользующееся дурной славой" (Rancho Notorious, 1952) Фрица Ланга, один из величайших вестернов золотого века Голливуда (2 апреля, "Культура", 11.55 *****). Фильм трагичен втройне. Во-первых, потому, что рассказывает жестокую и безысходную историю. Невесту ковбоя Верна средь бела дня изнасиловали и убили трое приблудных всадников. Смертельно раненный бандит успел прошептать перед смертью странные слова "Chuck-a-Luck". Так на Диком Западе называли популярную в салунах азартную игру, напоминающую рулетку. И это же прозвище некогда девушки из салуна, а ныне — атаманши Элтер Кин, сыгранной великой Марлен Дитрих. Месть становится единственным делом жизни Верна, по следам Элтер он наконец добирается до ранчо, населенного отверженными, бандитами, авантюристами, среди которых убийца его невесты. Ритмически "Ранчо" организовано балладой, сопровождающей героя в его странствии через Дикий Запад: "Слушайте легенду о Chuck-a-Luck, о Chuck-a-Luck, слушайте колесо судьбы: оно пропоет вам старую, старую историю о ненависти, убийстве и мести". Да уж, ничего хорошего в фильме Ланга ждать не приходится. Во-вторых, фильм трагичен, поскольку жанр вестерна уже на закате, и гениальный режиссер почувствовал его агонию раньше других, не столь чутких режиссеров. Вселенная вестерна в фильме Ланга лишена всякой романтики, это коррумпированный, похотливый и жестокий мир, а вовсе не стройплощадка великой американской мечты. И, наконец, трагизм фильма отражает и трагизм судьбы самого Фрица Ланга. Ведущий режиссер немецкого экспрессионизма, автор "Доктора Мабузе, игрока" (1922), "Нибелунгов" (1926) и "Убийцы" (1931) бежал от гитлеровского режима, предложившего возглавить ему всю национальную кинематографию. В Америке ему пришлось отказаться от амбициозных арт-проектов и снимать вестерны и черные фильмы, в которых, несмотря на диктат студий, он сумел сберечь и развить свою основную экзистенциальную тему одиночки, чаще всего преследуемого. Загнанный герой — это и сам Ланг в угрюмой послевоенной Америке, ухитрившейся в процессе спасения демократии на поле боя подхватить тоталитарную заразу "охоты на ведьм". Неподалеку от места действия "Ранчо", в Мексике, разворачивается действие фильма Альфонсо Куарона с хулиганским названием "И твою маму тоже" (Y tu mama tambien, 2001) (29 марта, "Первый канал", 3.00 ****). Работа в Голливуде не атрофировала у мексиканского режиссера латинскую чувственность, способность показывать лирическую и трогательную сторону внешне скандальных событий. Два симпатичных шалопая из Мехико, только что закончившие школу, кадрят на какой-то вечеринке свою собственную тетю (которую увидели первый раз в жизни), впрочем, годящуюся им в старшие сестры. У тети любовное разочарование, поэтому она принимает приглашение друзей отправиться на автомобиле на тихоокеанское побережье на некий бесподобный пляж с уникальным песком. То, что пляж они придумали, смущает непрерывно затягивающихся "косяками" героев лишь на первых порах. Очень скоро все прочее заслонит влюбленность в свою спутницу и немедленно вспыхнувшая ревность. Тетушка трахается с мальчишками сначала по очереди, а потом — в очень непристойной и очень нежной сцене — и с обоими сразу. Такая вот первая, незабываемая любовь по-мексикански. Но Куарон не довольствуется тем, что хороший сценарий отлично разыгрывают молодые, темпераментные и очень убедительные актеры. Он придает рассказанной им истории некое дополнительное измерение, заставляет почувствовать героев не пупом земли, но звеньями всеобщей трагикомедии человеческой жизни, пленниками ускользающего времени. Когда в фильме появляется эпизодический персонаж, хоть на полминуты, закадровый голос бесстрастно рассказывает, что произойдет с ним через день, месяц, а то и несколько лет. А за окном автомобиля порой разворачиваются весьма интересные сценки, чуть ли не со стрельбой, но поглощенные своей страстью парни проносятся мимо них, даже не обратив внимания. Фаворит и критики, и европейских зрителей "Итальянский для начинающих" (Italinesk for begyndere, 2000) датчанки Ланы Шерфиг имеет официальный двенадцатый сертификат принадлежности к Догме (3 апреля, РТР, 23.40 ***). Участники этого сектантского кинодвижения, созданного в середине 1990-х Ларсом фон Триером, поклялись отказаться в своих фильмах от любой искусственности, как то: искусственное освещение, камера на штативе, исторические костюмы и прочая, прочая, прочая. Удивительно, что при таком ригоризме на свет появился столь симпатичный фильм, как "Итальянский для начинающих". Герои фильма — "второстепенные люди" из копенгагенского пригорода. У каждого из них своя драма, если не беспросветная трагедия. Режиссер сумела не пережать в том, что касается проблем "начинающих", однако порой срывается, когда представляет страдания одинокой парикмахерши, живущей с матерью-психопаткой, или продавщицы из кондитерской, которая мало того что страдает расстройством координации движений, так еще и нянькается с алкашом-папашей. Потерявший жену пастор никак не может прижиться на месте своего предшественника, зачем-то изранившего органиста. Бывший футболист, ставший барменом, грубостью компенсирует травму перемены социального положения. А менеджер гостиницы, в свою очередь, страдает потому, что, как бы ни настаивало начальство, он не может уволить своего друга-бармена. Отдушиной, да что там отдушиной, групповой утопией для этих неудачников становятся занятия итальянским языком. Постепенно участники группы находят в своем кругу родственные души и перекрестно спариваются, и их пример настолько заразителен, что к ним присоединяется даже коренная итальянка. В финале все оказываются в вожделенной Венеции. Цель жизни достигнута. Конечно, будь эта история снята "как принято", она выглядела бы неудобоваримой чушью. Но интимность операторской работы, обаяние и непринужденность актеров заставляют пролить слезу умиления над горестями простых датчан. Самый курьезный фильм теленедели, очевидно, "Мазепа" (Mazeppa, 1992) Бартабаса (29 марта, "Культура", 22.25 ****). Фильм притворяется исторической драмой, биографией одного из основоположников романтизма во французской живописи начала XIX века Теодора Жерико, повествованием о его страсти к лошадям. На самом же деле это лишь повод показать запредельное мастерство создателя знаменитого конного цирка Бартабаса, гастролировавшего и в России. Много чего говорят о нем во Франции: что он понимает язык лошадей или что он сам — не совсем человек, а современный кентавр. А канал "Культура" дает редкую возможность посмотреть ослепительно-старомодную и очень смешную экранизацию Энтони Асквитом пьесы Оскара Уайльда "Как важно быть серьезным" (The Importence of being earnest, 1952) (1 апреля, "Культура", 11.55 ****).