В романе аргентинца Томаса Элоя Мартинеса "Святая Эвита" осторожные литературные поиски ушедшего образа постепенно превращаются в настоящую охоту на Эвиту Перон. Автор начинает как готовый к полному провалу документалист, нетребовательный собиратель крошек, остатков от уже изрядно потрепанного мифа. А в финале он уже уверенно "гребет словами, как веслами", подальше ото всех увозя Эвиту в лодке своего романа.
Получается, что выглядит писатель отнюдь не лучше, чем его же персонаж, называемый в романе полковником. Полковнику поручено вести слежку за смертельно больной Эвитой, и он не брезгует ради этого никакими средствами. Он же преследует ее и в "жизни после смерти": гротескная и так до конца не проясненная история с захоронением первой дамы занимает большую часть романа. Эвита больше всего боялась, что кто-то увидит ее тело после смерти. У Мартинеса из этой боязни вырастает целая мрачная фантасмагория, где "непогребенное и вожделенное" тело, а также его восковые копии кочуют по стране и в конце концов никто не уверен, не оказалась ли Эвита похороненной на Луне.Ну а фраза "Я хочу явиться миру коллекцией почтовых открыток" — для писателя-постмодерниста просто сигнал к действию. Судьба исторической личности растаскивается на множество фрагментов, эпизодов, афоризмов и цитат, слухов и сплетен, "апофеозов и тайных моментов". Свои рабочие записи на карточках автор и представляет той самой "коллекцией открыток". На одной жалкая актриса, "надкушенная карамелька" превращается в королеву. На другой — властная, мстительная правительница. На третьей — опять страдающая одинокая женщина. На четвертой и пятой преданные аргентинцы совершают ради нее нелепые подвиги. На десятой вновь она, уже будучи героиней мюзикла Тима Райса и Эндрю Ллойда Уэббера, поет: "Don`t cry for me, Argentina!". Мюзикл "Эвита" (фильм с Мадонной к моменту написания романа еще не появился), как и многие другие произведения о героине, Томас Элой Мартинес включает в своеобразный конкурс на проект "памятника". И конечно, его собственное, фрагментарное, во многом в манере Борхеса повествование конкурс и выигрывает. Ведь для преподающего ныне в Нью-Джерси аргентинского писателя все эти обожествления и надругательства — не только судьба отдельно взятой супруги диктатора, но и судьба слова и мифа вообще.
Эвита вполне смотрелась бы в наборе портретов "Священных монстров", который представил Эдуард Лимонов. Книга, написанная в тюрьме, вышла в издательстве Ad Marginem. А так как писателю не хватило энциклопедий и документальных источников, его учебник — еще и "рабочая тетрадь", где как будто есть место для ответов и записей самих читателей.
Мифотворческому эксперименту подверглись Пушкин, Достоевский, Набоков, Эдит Пиаф, Владимир Ленин, Че Гевара, Генри Миллер, Маяковский, Элвис Пресли и еще многие и многие. Портреты обрисованы бегло, штрихи наносятся с беспощадным нажимом. Растушевку, хоть немного скрывающую недостатки внешности, Лимонов устраивает только самым достойным на его взгляд: в книге это Велимир Хлебников, Винсент Ван Гог и Вольфганг Амадей Моцарт. Других монстров писатель рубит налево и направо и аккуратно так складывает трупы, чтобы те выгодно оттеняли сияние святых. Любимым, а также поощряемым монстрам действительно повезло, о них написано страстно и метко. За "Пушкина, поэта для календарей", "позера Маяковского" и еще пару ласковых в адрес любимых классиков и не знаешь что делать — то ли считать, что книга Лимонова положила конец бесконечному "перетаскиванию трупов", то ли слать возмущенные письма в "Литгазету".
Томас Элой Мартинес. Святая Эвита / Перевод с испанского Е. Лысенко. М.: АСТ, 2003 ("Мастера. Современная проза")
Эдуард Лимонов. Священные монстры. М.: Ad Marginem, 2003