Российский студент из-за дела о репостах пропустил президентские выборы. Житель Ставрополя получил трое суток ареста за то, что поделился в соцсетях историческим снимком. За последнее время этот случай уже не первый — СМИ все чаще стали писать о расследованиях за публикации изображений в интернете. Почему? И не пора ли отказаться от соцсетей? Об этом — Иван Якунин.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ / купить фото
«Лайки-гейт» продолжается: в пятницу стало известно еще об одном случае, который произошел в марте этого года. Студент Ставропольского аграрного университета в феврале прочел на сайте varlamov.ru репортаж об открытии Музея Второй Мировой Войны в Польше. По ссылке была фотография, на которой изображена свастика. Павел Карачаушев без особых сомнений поделился материалом, который показался ему интересным. В итоге к молодому человеку прямо на семинар пришел сотрудник Центра «Э», а сам студент провел три дня в спецприемнике.
«Я вышел, смотрю, в коридоре стоит какой-то неизвестный мужчина достает удостоверение и говорит, что он из центра противодействия экстремизму. Я не ожидал, вообще, что ко мне оттуда может кто-то прийти, испугался сразу же, — рассказал Павел «Коммерсантъ FM». — Мы вышли на парковку, где уже ждал полицейский УАЗик. Меня обыскали и посадили в салон с полицией. По пути, пока мы ехали, полиция у меня пытался что-то расспрашивать про мои связи со штабом Навального, хожу ли я на митинги. Вопросы я просто игнорировал. Потом мы приехали в прокуратуру, очень долго я ждал в коридоре, один выходил ко мне, сказал: что же ты так свастику размещаешь? Я сразу и не понял. Говорю: я никогда свастики у себя не размещал, такого не может быть. Завел меня в кабинет и показал скриншоты с моей страницы как раз вот этой статьи.
Я, естественно, попытался сразу же объяснить, что эта статья о музее, что никаких целей пропаганды не преследовал, что я эту идеологию не поддерживаю.
Потом мы поехали в суд, где я еще раз пояснил, что никак не поддерживаю эту идеологию, что я против этого. Судья посовещался и вынес решение, что меня надо оставить на трое суток. И я поехал в спецприемник сразу же».
Выборы, на которые Павел хотел пойти наблюдателем, пришлось пропустить. Уже через два месяца на «Прямой линии» Владимиру Путину зададут вопрос о посадках за лайки, репосты и мемы. Президент ответит взвешенно.
Владимир Путин, президент России
Эта судебная правоприменительная практика, безусловно, должна находиться в поле зрения общественности и должна корректироваться. Если речь идет о распространении информации, которая является экстремистской, то, конечно, должны применяться общие правила. Нарушил — ответь. Нужно определиться с самими понятиями, что это такое. Не нужно доводить все до маразма и до абсурда.
Но ситуация с тех пор, кажется, только обострилась. Так, в Барнауле завели сразу три уголовных дела по статье об оскорблении чувств верующих. В Туве журналистка попала в административное дело об экстремизме — она опубликовала историческую фотографию времен нацистской Германии.
Оказавшись в такой ситуации, нужно требовать юридической помощи и игнорировать вопросы полиции, отметил адвокат Алексей Чернышев, который вел несколько дел по статье об экстремизме:
«Эти объяснения, данные им, в конечном итоге будут против него использованы. К сожалению, ситуация такова, что, если решение принято о задержании, возбуждении уголовного дела, то какие-либо объяснения вряд ли помогут в данной ситуации. Здесь нужно опираться уже на квалифицированных специалистов, особенно при первоначальных следственных действиях. Человека только задерживают, приводят, особенно когда он без адвоката, начинают убеждать: да тебе ничего не будет, сознайся, все нормально, штраф — максимум тысяча рублей, все хорошо, сейчас домой пойдешь. Органы правоохранительные преследуют свои собственные цели — возбудить уголовное дело, направить его в суд с меньшими для себя трудозатратами».
Возникает вопрос — как теперь вести себя в соцсетях? Павел Карачаушев, например, для себя решил, что вести блог больше не будет. Сейчас на его странице нет фотографий, записей, можно найти только цитату Фридриха Ницше.
Историк Николай Стариков в материалах на своем сайте иногда использует архивные снимки со свастикой. «Коммерсантъ FM» связался с ним и спросил, не пугает ли его обострившаяся кампания. Вот что он ответил:
«Активно употреблять свастику как символ, который принес ощутимые беды нашему народу, конечно, не нужно.
Однако и в правоохранительном рвении нужно соблюдать определенную грань.
Вот если человек размещает свастику, чтобы пропагандировать человеконенавистнические идеи, пропагандирует нацизм — это, конечно, совершенно иная история. Здесь грань достаточно тонкая, и нужно обладать определенным пониманием, в каком контексте и в какой ситуации это происходит».
Журналист Илья Варламов, узнав, что его читателя отправили в спецприемник, назвал ситуацию несправедливой и отметил, что на сайте музея «Россия — моя история» тоже можно найти изображения свастики. Но волна задержаний пока не коснулась крупных проектов. И крупных городов. Тогда что это? Избирательное правосудие? Есть, над чем подумать.