аукцион антиквариат
Аукционный дом "Гелос" вчера провел сразу два аукциона. Один — обычный, хоть и юбилейный. Другой же — прямо выдающийся и по использованию новейших технологий, и по покупательскому ражу. Свидетелем чего была ТАТЬЯНА Ъ-МАРКИНА.
Коллекционным аукционом #41 "Гелос" отмечал свое пятнадцатилетие на антикварном рынке. В честь этого аукционный дом даже собрался транслировать свои торги на весь московский ЦДХ, в котором сейчас проходит очередной Антикварный салон, и принимать от его посетителей ставки. На стенде "Гелоса" на втором этаже ЦДХ установили два экрана, еще один — внизу, в фойе. Потом, правда, решили коллекционные торги не показывать, а ограничиться трансляцией так называемых торгов месяца, на которых обычно нет высокохудожественных произведений, зато много ювелирки и прикладного искусства. Коллекционный аукцион, который проходит обычно дважды в год, предполагает антикварные сливки. А вещи, которые собрал "Гелос", под это определение совсем не подходят: один маленький Василий Поленов ("Восточный этюд", 1890-е годы, ушел в результате за $18 тыс.), такой же маленький Владимир Маковский ("Рожь", $14,5 тыс.), хорошенький крохотный Николай Тихобразов ("Морской берег", вообще $800). Отмечать такими вещами юбилей как-то даже неловко, да еще прилюдно (говорят, что на Антикварном салоне может присутствовать одновременно больше тысячи человек).
Но глава "Гелоса" Олег Стецюра объяснил отмену трансляции по-другому. Обыкновенные посетители ЦДХ правил аукциона не знают и могут делать ставки исключительно ради красивого жеста: "Решит кто-нибудь, прогуливаясь по ЦДХ, пустить пыль в глаза своей девушке и сделает ставку. А нам что потом делать?"
Таким образом, коллекционный аукцион начался в зале торгов "Гелоса" в Боткинском проезде как обычно. И прошел как обычно, за исключением того, что публика была более пестрой. Меньше коллекционеров, больше светских лиц и журналистов. Топ-лотом торгов стал альбом литографий Пабло Пикассо с собственноручным рисунком и автографом автора на титульном листе. Кому пришло в голову заплатить за тиражную гравюру $20 тыс., даже вообразить невозможно. За $15 тыс. ушла икона-складень "Святой Николай Чудотворец с трехфигурным деисусом" (Россия, конец XVI — начало XVII века). Живопись, иконы, прикладное искусство, мебель разошлись примерно наполовину. Результат по нумизматическому разделу лучше — продано около 70 процентов лотов.
Вторая часть торгов — аукцион месяца — началась с задержкой. Долго не могли наладить связь с ЦДХ, и гелосовские девушки громко кричали в трубки: "Але! Вас не слышу!", как будто разговаривали с кем-то на Северном полюсе. Наконец началось. В очень бодром темпе подчистую ушли топ-лот (английские часы Smith & Sons, 96 тыс. рублей), стринг гарантированной продажи и нумизматический стринг. Пошел стринг предметов до экспертизы. Тут-то все и случилось.
На торги выставили большой холст "На террасе" Константина Коровина. На нем действительно в уголке написано "Конст. Коровин" и пастозными мазками изображена барышня в длинном платье, сидящая на солнце. Прочих гарантий не было: картина-то "до экспертизы". Старт был 640 тыс. рублей. Началась торговля: внезапно прорезавшийся из ЦДХ клиент сцепился с дилером, державшим у уха трубку мобильного телефона. Дошли до 2 млн — аукционист поперхнулся, а связь с ЦДХ прервалась. Потом связь восстановилась, и цена снова поползла вверх — до безумных 3 млн 600 тыс. рублей (более $110 тыс.), на которых персонаж из ЦДХ сдался. $110 тыс. за Коровина — это дорого (на Sotheby`s в ноябре 2002 года, где цены взлетали буквально на все, "Городок на юге Франции" был продан за 127 тыс. фунтов стерлингов, для Коровина это практически максимум). А $110 тыс. за неподтвержденного "Конст. Коровина" — комментариям просто не поддается.