— Вы давняя поклонница Фриды Кало?
— И да и нет. К своему стыду, я, мексиканка, не знала Фриду. Впервые услышала о ней от подруги, посмотрела альбом и подумала: какие страшные картины, какие на них уроды. Но меня поразили эти образы, я стала стараться проникнуть в них и со временем поняла, что это такое.— И что же это оказалось для вас?
— Я поняла, что Фрида — абсолютно независимая и бесстрашная женщина. Она имела смелость быть самой собой. А это непросто, тем более в такой стране, как Мексика. Да еще во время расцвета мурализма — творчества таких гигантов, как Диего Ривера и Давид Сикейрос, если ограничиться только первыми фигурами. Ничего не стоило затеряться среди них, стать жалкой подражательницей. Но эта маленькая женщина никого не копировала и существовала совершенно отдельно, отнюдь не под влиянием этих могучих мужчин, хотя и в их тени. Фрида не может этим не восхищать.
— Она, похоже, не была ангелом...
— Уж точно. Но кого играешь, того не судишь. Ты как бы обнимаешь весь характер целиком. Особенно когда речь идет о Фриде. Она настолько экстраординарная личность, что неподвластна людскому суду.
— Она давно стала культовой фигурой в Мексике?
— В том-то и дело, что даже у себя на родине Фрида долгое время была не так уж известна — во всяком случае, не так, как Сикейрос или Ривера. Только в конце 80-х о ней заговорили за границами Мексики. Именно тогда Поль Ледук сделал фильм о Фриде. Этот хороший фильм снят в поэтической, сюрреалистической манере. Чтобы его воспринять, надо достаточно много знать. Сегодня о Фриде изданы сотни книг и альбомов, ее картины продаются за бешеные деньги. Она самая дорогая из всех латиноамериканских художников и из всех женщин-художниц мира независимо от национальности.
— Выходит, Фрида обогнала и Риверу, и Сикейроса?
— Послушайте, в искусстве всякие сравнения хромают. Я прекрасно понимаю, что цены на произведения живописи относительны, они не всегда соответствуют реальной ценности объектов. Но сегодня люди все больше и больше хотят видеть Фриду. Конечно, Ривера — мастер, как говорят итальянцы, гранд-маэстро. Его техника, масштаб его полотен потрясают воображение. Фрида — совсем другой, интимный художник, но ее мощь не меньше. Он рисовал макрокосмические концепты, она отображала микрокосм, внутренний мир. Привлекает не только ее живопись, но и сам ее образ диссидентки и революционерки во всем — в искусстве, в политике, в сфере сексуальности и частной жизни. Ее музей в Мехико-Сити, некогда бывший ее домом, один из самых посещаемых.
— То есть перед вами уже не стояла задача чистой популяризации?
— Имя Фрида знакомо многим, но что за ним стоит, знают далеко не все. В своем фильме мы хотели дать зрителям представление об интереснейшем периоде мексиканской истории — о 20-х и 30-х годах прошлого века, о людях, составивших славу этой страны.
— И что, это пробудило волну интереса к Мексике?
— А как вы думаете? Сначала долго никто не хотел продюсировать фильм о мексиканских художниках-коммунистах. Даже Мадонна, много сделавшая для популяризации Фриды и мечтавшая ее сыграть, не смогла поднять этот проект. Зато теперь многие говорят: "Хотим поехать в эту диковинную страну". Конечно, сегодня она совсем другая. В ту эпоху, что отражена в фильме, Мексика была частью, и очень важной, передовой частью большого левого движения во всем мире. Можно сказать, что это был один из центров тогдашнего мира. Центр революционный, артистический, интеллектуальный.
— Есть ли у вас дома работы Фриды?
— Да, несколько рисунков — ее и Диего.