Алексей Мельников
депутат Государственной думы, фракция "Яблоко"— Закон "О соглашениях о разделе продукции" ("О СРП") вступил в силу еще в 1996 году. Однако ни одно новое соглашение с момента выхода закона так и не было заключено. В чем причина? Не связано ли это в том числе с тем, что итоговая редакция закона, возникшая не без активного участия вашего бывшего коллеги Юрия Болдырева, сделала закон фактически неработоспособным?
— Не связано. В конце 1995 года основные положения закона "О СРП" удалось отстоять. Противникам СРП удалось только одно — забюрократизировать процесс. Отсюда и результат — годы ушли на утверждение в Госдуме месторождений, право пользования которыми может предоставляться на условиях СРП. Кроме того, только через три года после принятия закона "О СРП" удалось привести в соответствие с ним российское законодательство. И наконец, правительство крайне медленно ведет переговоры по проектам СРП. Но все-таки мы хотя бы решили проблемы тех соглашений, которые были заключены до вступления в силу закона "О СРП" ("Сахалин-1", "Сахалин-2", Харьягинское месторождение). По ним в Россию уже вложено около $2,5 млрд. Было бы меньше бюрократии, инвестиции составляли бы $7-10 млрд в год (на протяжении десяти лет). Последние данные по проектам "Сахалин-1", "Сахалин-2" это подтверждают. Запланированные объемы инвестиций на 2003 год — $3 млрд. Больше, чем инвестиционная программа любой российской нефтяной компании.
— Насколько выгоден при существующих сегодня рекордно высоких ценах на нефть режим СРП для государства и инвестора?
— Очень выгоден. Контракты СРП так устроены, что рост рентабельности проекта приводит к изменению пропорции раздела продукции в пользу государства. Если бы сейчас перевести на СРП высокодоходные месторождения, государство получало бы намного больше доходов, чем сейчас — при лицензионной системе в условиях единой фиксированной ставки налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ). И для инвестора такой режим выгоден: он заранее просчитал различные варианты экономики проекта, в том числе и в условиях высокой рентабельности, и зафиксировал их в соглашении.
— Каков ваш прогноз относительно цен на нефть в случае начала войны в Ираке? И что будет происходить с ценами, если война затянется на месяцы?
— Отвечу на вопрос с точки зрения сторонника применения СРП в России. Предположим, цены на нефть упадут. В этом случае СРП будут продолжать работать — встроенный регулятор в виде зависимости раздела продукции от показателя рентабельности сместит пропорции раздела в пользу инвестора. Но совсем иначе будет вести себя действующая сегодня в стране система налогообложения нефтедобычи. Падение доходов государства будет гораздо большим, доходы нефтяных компаний много меньшими. СРП гибче, чем существующая система. Судя по опыту прошлых лет, при падении цен интерес к СРП возрастет и у государства, и у инвесторов.
— Заключенная недавно сделка между ВР и ТНК наглядно продемонстрировала готовность иностранных инвесторов вкладывать в Россию и вне режима СРП. Как, по вашему мнению, это событие отразится на будущем СРП?
— ВР заключила сделку именно с ТНК, компанией, активно отстаивающей применение СРП в России. В этом смысле сделка BP--ТНК наглядно продемонстрировала как раз обратное тому, что вы говорите. Это впечатляющий пример поддержки СРП в России, верный показатель того, что компании, добивающиеся скорейшего применения СРП, идут правильным путем. ВР купила часть активов ТНК. Самое ценное, что есть у нефтяной компании,— права на добычу нефти. И механизм СРП как в правовом, так и в экономическом смысле — лучший способ обеспечить реализацию этих прав.
— В последнее время режим СРП активно критикуется главой НК ЮКОС Михаилом Ходорковским. Один из тезисов — режим СРП ставит компании в неравные условия, что, в свою очередь, приводит к возникновению коррупции. Как вы прокомментируете это утверждение?
— В неравные условия компании поставлены сейчас, когда и с высокорентабельных, и с низкорентабельных месторождений приходится платить НДПИ по единой ставке. Государство, как собственник недр, теряет ренту, ряд нефтяных компаний кладут ее себе в карман. С другой стороны, мы, как государство, заинтересованы в том, чтобы запасы разрабатывались до конца, а не бросались под тем предлогом, что разрабатывать их нерентабельно. Эти две проблемы можно решить с помощью дифференцированного подхода. Именно такой подход и дает применение СРП.
Несомненно, что СРП — гораздо менее коррупционный режим, чем действующая система недропользования. Посмотрите, что происходит сейчас? Пообещала компания, выиграв конкурс и получив лицензию, разрабатывать месторождение. В лицензионном соглашении прописаны ее обязательства. И что с ней сделаешь, если она их не выполняет? Надо лицензию забирать. Так кто же ее отдаст, если уменьшение запасов больно ударит по капитализации? Отсюда колоссальная коррупция — десятки миллионов долларов на коррупцию. Если строго подходить, то у большинства компаний лицензии давно забрать нужно было.
А при СРП как? Каждый год управляющий комитет, состоящий наполовину из представителей государства, утверждает программу и смету работ и отчет за прошлый год — затраты контролируются. Поэтому ситуация невыполнения инвестором своих обязательств по СРП практически исключена. Почвы для коррупции нет. Вы еще учтите, что при СРП после завершения соглашения все работающее оборудование может перейти в собственность государства, а это иной раз имущество на десятки и даже сотни миллионов долларов. А при лицензионной системе что государство получит? Ничего, кроме недобора налогов и полуразработанных недр. Мы, наоборот, хотим помочь ЮКОСу и другим компаниям избавиться от колоссальной коррупции и построить наконец равноправные отношения с государством. СРП и есть искомый "золотой ключик".
Приведу несколько цифр. В среднем по нефтяной отрасли на тонну нефти платится $59 налогов, а по Харьягинскому месторождению, например, выплаты в среднем за весь срок реализации проекта составят $89. По "Сахалину-1" этот показатель еще выше. Это результат коррупции? Если судить по цифрам, то, скорее, нужно искать коррупцию при действующей системе. У нас есть отдельные нефтяные компании, которые платят налогов примерно в полтора раза меньше, чем $59 на тонну. И наконец, льготы по налогу на прибыль при СРП не применяются, у нас же в 2002 году, судя по официальным данным МНС, некоторыми нефтяными компаниями из бюджета было уведено около $1 млрд через региональную льготу по налогу на прибыль.
— Последние поправки к главе Налогового кодекса, регулирующей налогообложение СРП, в очередной раз ухудшили положение инвестора. Не считаете ли вы, что новая редакция главы делает режим СРП неприемлемым даже для тех инвесторов, которые сегодня еще готовы работать в рамках этого режима?
— Что вы! Ни в коей мере обсуждаемые сейчас поправки положение инвестора не ухудшают. Собственно налоговая модель практически никаких изменений не претерпела, а если и претерпела, то лишь в части отражения сегодняшней переговорной практики государства (например, запись о величине кост-стопа). Более того, вместе с налоговой главой будет принят ряд поправок, имеющих колоссальное значение для ускорения развития СРП в России. Например, поправки, касающиеся снятия последних коллизионных норм в российском законодательстве относительно строительства газопровода в рамках проекта "Сахалин-2". С правительством согласованы объемы инвестиций в $8,5 млрд в течение 2004-2014 годов в строительство газодобывающих платформ, газопровода через Сахалин и завода по сжижению газа. Ряд депутатов настаивали на том, чтобы срок переговоров по проектам СРП был ограничен двумя годами. Это здорово: теперь отступать некуда и мы вместе с правительством тщательно отработаем за два года все СРП и заключим выгодные для России соглашения.
— На прошедшей в пятницу коллегии Минэнерго премьер-министр Михаил Касьянов сделал ряд сенсационных заявлений по поводу применения в России режима СРП. В частности, он заявил, что на условиях СРП должны разрабатываться только месторождения с трудными условиями нефтедобычи, а остальные, в том числе уже включенные в перечень, должны разрабатываться в условиях действующей налоговой системы. Значит ли это, что на режиме СРП в России пора поставить крест?
— Никакой сенсации нет, не спешите хоронить СРП. Утверждаемый федеральным законом перечень месторождений, право пользования которыми предоставляется на условиях СРП, и месторождения с трудными условиями нефтедобычи — это одни и те же месторождения. В законе "О СРП" установлены соответствующие критерии, и каждый объект вносился в перечень федеральным законом после тщательного рассмотрения в Госдуме.
В заключение хотел бы отметить: как бы ни стремились отдельные лица, исходящие из личных корыстных интересов, ухудшить законодательство об СРП, мы сделаем все возможное для того, чтобы не допустить этого. И я уверен, что в конечном итоге победа будет за нами — за российским государством и за теми нефтяными компаниями, которые хотят честных партнерских отношений с государством.
Интервью взяла КСЕНИЯ Ъ-НЕЧАЕВА