корпоративное управление
Небольшое затишье, наступившее в США после серии громких корпоративных скандалов прошлого года, похоже, заканчивается. В борьбу за чистоту корпоративных нравов включилось Федеральное налоговое управление США, озаботившееся нарушением интересов не акционеров, а государства. Первыми жертвами рвения налоговиков пали два руководителя четвертой по величине телефонной компании США Sprint.Бойтесь консультантов, дары приносящих
О том, что 63-летний председатель совета директоров и генеральный директор компании Sprint Уильям Эсри уходит в отставку, стало известно еще в конце января (Ъ писал об этом 3 февраля). Однако тогда его уход официально объяснялся необходимостью лечения рака лимфатической системы. И лишь недавно стало известно, что отставка господина Эсри, как и его ближайшего помощника и потенциального преемника 57-летнего Рональда Лемея, который совмещал посты президента и операционного директора компании, обусловлена проблемами с налоговым ведомством (Internal Revenue Service, IRS). Внимание IRS привлекли схемы оптимизации налогообложения, которые были предложены топ-менеджерам их налоговым консультантом известной аудиторской компанией Ernst & Young. Хотя незаконность этих операций еще не доказана, господа Эсри и Лемей лишились работы. Четверо других менеджеров, пользовавшихся теми же услугами Ernst & Young, включая финансового директора, пока сохранили свои посты.
Эта история началась во время телекоммуникационного бума конца 1990-х годов. В конце 1999 года руководство Sprint объявило о готовящемся слиянии с второй по величине в США телекоммуникационной корпорацией WorldCom на рекордную сумму $129 млрд (Ъ писал об этом 17 октября 1999 года). Излишне говорить, что акции Sprint (два вида, FON и PCS, котируются отдельно: FON — акции отделения кабельной телефонной связи, PCS — беспроводной) немедленно пошли вверх. Компания поспешила вознаградить своих менеджеров опционами, в том числе господа Эсри и Лемей получили опционов на $138 млн и $149 млн соответственно. И хотя в июне 2000 года слияние было заблокировано антимонопольными органами США, опционы остались в распоряжении руководства Sprint.
При исполнении опционов еще до продажи акций гражданин США обязан выплатить налог, составляющий примерно 35% стоимости акций. То есть менеджерам вкупе пришлось бы уплатить около $123 млн. Тогда Ernst & Young и предложила им принять участие в уникальной налогово-инвестиционной программе, потребовав подписать обязательство о неразглашении. Они согласились.
Проблемы начались, когда после провала проекта слияния с WorldCom акции Sprint резко упали — на 68% к концу 2000 года (с $75,5 до $12). На данный момент стоимость активов господина Лемея в акциях FON и PCS составляет около $28 млн, что на $121 млн меньше, чем в момент исполнения опционов, а общая сумма налогов, которые ему предстоит выплатить,— около $70 млн. Это ставит его на грань личного банкротства. В таком же положении находится и бывший глава компании господин Эсри. В своем обращении к сотрудникам компании от 5 января он заявил, что и Ernst & Young, и независимая юридическая фирма, к которой он обратился за "вторым мнением", заверили его, что предложенная схема абсолютно законна и соответствует требованиям IRS. Более того, Ernst & Young обязалась защищать интересы господина Эсри в случае конфликта с IRS. Приняв предложение Ernst & Young, господин Эсри уведомил об этом совет директоров компании. Однако за два с лишним года компания так и не выразила своего отношения к этому плану.
Когда стало ясно, что акции Sprint стремительно обесцениваются, Ernst & Young предложила совету директоров новый налоговый план — отозвать опционы, выданные ранее ее руководителям, и подождать, пока акции подрастут опять. Однако компания сочла его нецелесообразным. И не случайно. SEC соглашалась одобрить его только на условиях более жесткого учета опционов, выдаваемых компанией. Кроме того, Налоговый кодекс предоставляет корпорациям льготу на сумму налога, выплачиваемого ее сотрудниками за исполнение опционов. А только благодаря Уильяму Эсри и Рональду Лемею компания сэкономила $100 млн налогов. Их пришлось бы вернуть государству. Компания предпочла уволить менеджеров.
В пользу невиновности директоров говорит ряд факторов: официальные гарантии Ernst & Young; статья договора последней с Sprint, обязывающая менеджмент компании пользоваться услугами аудитора и для индивидуального налогового планирования; а также то, что директора так и не продали акции Sprint для своего обогащения. Более того, дела в Sprint пошли на лад — если в четвертом квартале 2001 года ее убытки составляли $1,2 млрд, то в том же квартале 2002 года компания показала прибыль $38 млн. Акции Sprint опять поползли вверх. 9 декабря господин Эсри попросил, чтобы его не увольняли, однако директора были непреклонны.
Дело не закончено, но Уильям Эсри не исключает худшего: "В случае наименее благоприятного развития событий и при низких ценах на акции Sprint налоги, которые будут взысканы с меня, отнимут большую часть того, что у меня есть, если не все, поскольку все мои активы состоят из акций Sprint".
IRS соберет все до последнего цента
Если до недавних пор в центре корпоративных скандалов находились компании, обманывавшие своих акционеров, то теперь очевидно, что контрольные органы США вплотную займутся проблемой обмана государства. До 1986 года, когда был принят закон о налоговой реформе, расширивший налоговую базу и залатавший дыры в налоговом законодательстве, крупнейшие корпорации США часто уходили от уплаты налога на прибыль в полном объеме. За пять лет после принятия закона с корпораций было собрано дополнительно $100 млрд. Позже появились новые лазейки — перевод доходов на офшорные счета и использование незаконных налоговых схем.
В целях стимулирования борьбы с этим бизнесом накануне Рождества 2001 года IRS провела налоговую амнистию (Ъ писал об этом 27 декабря 2001 года), потребовав от американских корпораций предать гласности незаконные налоговые схемы и личности тех, кто их порекомендовал, в обмен на отпущение грехов — естественно, при условии выплаты задолженности. В 2001 году Уильям Эсри и Рональд Лемей подали заявление на участие в программе налоговой амнистии IRS, поскольку были обеспокоены законностью схемы Ernst & Young, и в ответ получили заверения, что санкций за уклонение от налогов не последует.
Наблюдатели сходятся на том, что Sprint стала первой ласточкой, предвещающей новый виток охоты государства за корпорациями. О грядущем ужесточении мер свидетельствует и увеличение финансирования IRS. В плане бюджета на новый год, представленном президентом 3 февраля, предлагалось дополнительно выделить ей $133 млн на борьбу с нарушениями налогового законодательства. Это позволит IRS ежегодно контролировать доходы 160 тыс. богатых налогоплательщиков, тогда как сейчас она имеет возможность уделять внимание только 93 тыс.
Дело директоров Sprint обострило и еще одну проблему, поднятую в прошлом году: верить или нет налоговому консультанту, которым часто является внешний аудитор компании. Например, в компании GM 10% менеджмента могут получить бесплатный финансовый план от налогового консультанта Ayco или аудиторской корпорации Deloitte & Touche. Procter & Gamble также "подписана" на услуги Deloitte & Touche. При этом количество сотрудников, получающих от своих корпораций закупленные оптом финансовые планы, постоянно растет. По данным Общества по управлению человеческими ресурсами (SHRM), в 1997 году доля сотрудников, пользующихся такими пакетами, составляла 20%, а в 2001-м — уже 28%. В условиях нестабильности фондовых рынков частные инвесторы прибегают к услугам профессионалов. Но, как показывает дело Sprint, гарантий, что налоговые службы сочтут законными предложенные ими налоговые планы, не существует. По образному выражению одного аналитика, директоров Sprint "просто прищемило закрывающейся дверью".
НАТАЛЬЯ Ъ-СКОРЛЫГИНА, ЕЛЕНА Ъ-ЧИНЯЕВА