Завтра по приглашению Олимпийского комитета России (ОКР) в Москву прилетает президент Международного олимпийского комитета (МОК) Жак Рогге. По словам президента ОКР ЛЕОНИДА ТЯГАЧЕВА, с которым встретилась корреспондент Ъ ВАЛЕРИЯ Ъ-МИРОНОВА, в программе визита господина Рогге — участие 14 февраля в традиционном бале олимпийцев, переговоры с президентом России Владимиром Путиным и осмотр спортивных сооружений Москвы, которая намерена выдвинуть свою кандидатуру на право принять летнюю Олимпиаду 2012 года.
— Получается, таким образом, что вольно или невольно господин Рогге, приняв приглашение на бал, продолжает традицию своего предшественника и завсегдатая подобных балов господина Хуана Антонио Самаранча?— Скорее все-таки Жак Рогге пытается завоевать свои собственные позиции в каждой стране, в том числе и в России. Я уже неоднократно лично встречался с президентом МОК и ни разу не почувствовал, вопреки утверждениям некоторых журналистов, что он как-то предвзято относится к нашей стране и к российским спортсменам. Во всяком случае, все предыдущие наши переговоры носили самый что ни на есть дружеский и доброжелательный характер. Я разделяю стремление господина Рогге упрочить, во-первых, финансовое положение МОК, во-вторых, усилить борьбу с допингом и, в-третьих, поддерживаю его программу выдвижения в качестве будущих олимпийских столиц только тех городов, в которых бы на строительство новых спортивных объектов тратилось как можно меньше средств. В качестве примера неоправданной, с его точки зрения, гигантомании господин Рогге обычно приводит грандиозный олимпийский легкоатлетический стадион в Сиднее, затраты на строительство которого не оправдаются никогда.
— Каков круг вопросов, которые 15 февраля обсудят в Кремле господа Путин и Рогге?
— Главным, на мой взгляд, станет вопрос об угрозе исключения из олимпийской программы тех видов спорта, в которых исторически доминируют российские спортсмены — нескольких видов борьбы, фехтования, синхронного плавания, современного пятиборья. Мы намерены, в частности, передать президенту МОК письмо главы администрации Чеченской республики Ахмата Кадырова, в котором он пытается убедить Жака Рогге в том, что если из программы Олимпиад, скажем, исключат несколько весовых категорий борцов-вольников, то этот главный в Чечне национальный вид спорта там просто умрет. Хотим мы также убедить главу МОК не вводить в программу дорогостоящий гольф, поля для которого в достаточном количестве не в состоянии построить не только Россия, но и множество других, намного более бедных стран мира. Ну и, безусловно, мы хотим посоветоваться относительно перспектив Москвы как возможной столицы Олимпиады 2012 года.
— Почему вы задержали выдвижение Москвы, хотя планировали сделать это три недели назад на заседании исполкома ОКР?
— Мне показалось неэтичным делать это накануне приезда господина Рогге в Москву. Получилось бы, что, выдвинув нашу кандидатуру, мы грубо подкупаем президента МОК, пригласив его сразу же затем к себе в гости. Времени на выдвижение у нас до лета еще много, поэтому в период пребывания господина Рогге мы прежде хотим познакомить его с общественными и спортивными деятелями России, учеными, спортсооружениями и вообще напомнить ему те времена, когда сам он, как яхтсмен, был участником Олимпиады-80.
— Не кажется ли вам, что идея олимпийских балов, в которых с каждым годом участвует все меньше и меньше собственно действующих олимпийцев, уже выродилась?
— Мое мнение в принципе совпадает с вашим. Ведь я, будучи тренером горнолыжников, тоже не отпустил бы своих спортсменов на бал, зная, что это грозит им в разгар сезона потерей спортивной формы. В данном же случае бал только называется по-прежнему, но задумывался мной и мэром Москвы Юрием Лужковым скорее как некое особое событие для города и страны. Правильней будет назвать его праздничной встречей представителей всех 89 наших регионов и спортивной общественности с президентом МОК, в ходе которой мы могли бы показать свое, так скажем, лицо.
— Но встреча-бал опять влетит ОКР в копеечку?
— На этот раз решено сминимизировать затраты. Мы объявили своего рода конкурс между артистами, ресторанами и другими структурами, без помощи которых невозможно организовать ни один праздник. Суть сводится к тому, что мы предоставляем всем желающим одну из лучших площадок столицы — концертный зал "Россия", где они смогли бы показать свой талант. Денег при этом платить им не будем. Единственное, на что пойдут средства из бюджета ОКР и Москвы, а также деньги наших спонсоров, так это на прием и размещение официальных лиц.
— Как вы относитесь к озвученному Шамилем Тарпищевым плану создания некоей спортивной конфедерации — суперструктуры, которая по его замыслу должна контролировать все остальные спортивные ведомства России?
— Письма со своими комментариями по этому вопросу я уже направил как на имя президента России Владимира Путина, так и на имя председателя Госкомспорта Вячеслава Фетисова. Конфедерация — это совершенно новая организация, а следовательно, на ее создание потребуется дополнительное и, заметьте, немалое финансирование, а также построение совершенно новых отношений с регионами. Как мне представляется, генеральная, так скажем, идея конфедерации — в необходимости спасать тонущий российский спорт. Однако я убежден, что, несмотря на отсутствие у нас новых центров, сильной медицины и прочего, Россия по-прежнему остается великой спортивной державой, о чем более чем красноречиво свидетельствуют результаты завершившихся к настоящему моменту чемпионатов Европы и мира по многим видам. Мы по-прежнему по большинству позиций опережаем американцев, китайцев и немцев.
— Значит, говорить о том, что надо спасать наш спорт, который якобы находится в загоне, не приходится?
— Скорее надо спасать то положение, в котором в результате распада СССР он оказался. Когда выдающиеся тренеры и сильные научные кадры десятилетиями не получают достойной их квалификации зарплаты, разрушились нуждающиеся в восстановлении лаборатории и спортивные центры. Я, как и многие мои коллеги из регионов, считаю, что если бы некая конфедерация действительно спасла бы существующее положение вещей, то мы бы однозначно согласились с предложением о ее создании. По-моему, для того, чтобы нам сохранить кадры и спортсменов, сейчас необходимо объединить усилия уже существующих спортивных структур — Госкомспорта и ОКР. Госкомспорт как первый руководящий орган государства должен поддерживать и оберегать те инициативы, которые идут из спортивных федераций и ОКР.
А в том, что в России вследствие недофинансирования спортивной отрасли, как воздуха, не хватает спортбаз, спортсооружений, лабораторий, виновата та жизнь, которую все мы прошли за последний десяток лет. И если государство не может создать в спорте те условия, которые созданы у наших основных конкурентов за рубежом, тогда ОКР, как мы задумали, должен отказаться от бюджетного финансирования, став холдингом, как в Италии, США, Греции. Он начнет зарабатывать сам, имея в своем хозяйстве гостиницы, базы, фитнес-клубы, фабрики... Вот на этот путь я и направляю всю свою работу, вот уже полтора года не получая ни одной копейки из бюджета. И в этой связи категорически не согласен с определением себя как общественника. Я — такой же государственник, как и Вячеслав Фетисов. Поскольку убежден, что задачи, а главное — ответственность у нас одни. Ведь, встречаясь с первыми лицами государства, я стараюсь убедить их увеличить бюджетное финансирование спорта. И поэтому считаю естественным, чтобы и Фетисов в свою очередь вместе со мной встречался с представителями тех компаний, которые могли бы, заключая выгодные соглашения с ОКР, становиться нашими партнерами.
— Не боитесь ли вы, мягко говоря, попасть впросак, давая уже сейчас шапкозакидательский прогноз на победу России в общем зачете на Олимпиаде 2004 года в Афинах?
— Из всей своей огромной тренерской и руководящей практики я давно уже сделал вывод: если наставник дает поблажку себе и своему спортсмену, ориентируясь на заниженный результат, победителями им не стать никогда. Когда же я знаю, за счет чего растет результат моего спортсмена, пусть и занимающего сейчас невысокие места в чемпионатах, и говорю ему, мол, через два года на Олимпиаде ты обязательно будешь стоять на пьедестале, он в это верит и в конце концов делает невозможное. Если же я, заведомо испугавшись, занижу требования не только к федерациям, но прежде всего к себе, думая лишь о собственном реноме, то я прослыву лишь закоренелым функционером. Для сохранения же человеческого лица, что для меня намного более важно, необходимо ставить цель несколько завышенную и бороться до конца, веря даже в тех людей, которые пока не занимают места в первой тройке. А буду ли я через два года президентом ОКР или не буду — не суть. Главное — душевное равновесие.