концерт танец
В честь 97-летия Игоря Моисеева в ГЦКЗ "Россия" прошел концерт его ансамбля — Государственного академического народного танца России. На день рождения мэтра журналистов не только не звали, но даже не пускали. Одной из немногих, кому удалось прорваться в "Россию", оказалась ТАТЬЯНА Ъ-УЗНЕЦОВА.
Концерт начался неловкостью: в боковой ложе появился герой вечера в сопровождении двух дам — супруги Ирины Моисеевой и директора ансамбля Елены Щербаковой, и в это самое время микрофонный голос с левитановской интонацией провозгласил: "Министр культуры России Михаил Ефимович Швыдкой!" Министр выбежал на сцену и, как человек театральный и светский, холуйскую промашку сценария тут же заретушировал непринужденной речью: "Неделю назад я получил письмо от Игоря Александровича с приглашением, в котором он пишет: 'Быть может, этот вечер будет последним'". Публика ахнула, но министр виртуозно продолжил: "Думаю, лет через 50 уже другому министру придет приглашение с теми же словами..." Публика облегченно засмеялась и разразилась овацией. Министр потряс букетом, уверив, что его прислал имениннику президент, и бодро побежал в ложу — вручать. Народ остался недоволен скромностью президентского дара, но тут оркестр урезал увертюру, и потек концерт.
По некоторым сведениям, над его программой в ансамбле долго ломали головы. Вроде бы откуда-то сверху донеслось пожелание изъять из репертуара "Партизан" 60-летней давности — якобы черкески и бурки в сочетании с шашками и автоматами могут вызвать нежелательные аналогии. "Партизаны", однако, в программе остались. А вот "Праздник труда", эпическое полотно в духе соц-арта, подготовленное к XXIII съезду партии, представить так и не решились. Там кроме работающего конвейера, крутящихся турбин, строящегося метро, ползающих тракторов и вращающегося электрона имелось дефиле народов СССР по аллеям ВДНХ. И что сейчас делать с братскими республиками, теоретики ансамбля так и не придумали.
Поэтому программа концерта бесхитростно проиллюстрировала еще один тезис министра культуры — о том, что не надо тратить деньги на туризм, если хочешь посмотреть танцы разных стран. И ведь правда — в Северную Корею ни один праздный путешественник не заедет, даже если захочет. А вот ансамбль съездил на день рождения товарища Ким Чен Ира, да так ему понравился (как в целом, так и отдельными солистками), что корейский лидер прислал в Москву своего лучшего хореографа Пэын Су. Премьера корейского женского танца с веерами была единственной неожиданностью вечера. Оказалось, что в суровой, почти ядерной стране танцуют кокетливо и даже легкомысленно.
Остальные изменения посторонним незаметны. Для русского номера "Лето" сшили новые сарафаны благородного алого цвета — куда лучше, чем те кирпичные платьица, в которых обозреватель Ъ отплясывала этот номер битых двадцать лет. В калмыцком танце солист сменил мелкую поперечную дрожь лопаток на крупную продольную судорогу всего тела, и номер приобрел непоправимо комический характер. В "Партизанах" новобранцы злостно лягали пятками подолы своих бурок, отчего пропадал эффект знаменитого плавающего хода, а бедный солист-"грузин", хоть и честно отпрыгал свой кусочек на пальцах (чего давно не бывало), но над автоматом сгибался так, будто у него прихватило живот. "Греческий" окончательно превратился в балетную сюиту, утеряв остатки национальных примет, зато в труппе появился отменный прыгучий трюкач; в четвертом соло он выделывает такую кобеньку, которой и названия-то не подберешь. "Оберек" сохранился без потерь, его танцует почти тот же состав, что и десять лет назад. "Хота" все так же стройна, как при постановке, запечатленной 40 лет назад в документальном фильме о Моисееве "Вечное движение".
Правда, дисциплинированные мальчики и девочки, из которых на три четверти теперь состоит труппа, в подметки не годятся харизматикам советских времен. Вакантно амплуа "героя-любовника": тот хрупкий юноша, которого назначили изображать жениха, предлагает партнерше скорее мороженое, чем руку и сердце. Нет и настоящей примы: хорошенькая девочка в роли главной цыганки морщит лобик и тянет ручки, будто у нее отобрали журнал мод. Главной достопримечательностью ансамбля по-прежнему остается неподражаемый Руди Ходжоян: у 60-летнего бессменного гаучо драйва больше, чем у всех остальных, вместе взятых и годящихся ему во внуки.
Публика в деталях не ковырялась, а радостно переживала происходящее. Соседка по партеру в такт потряхивала головой; сидящий сзади мужчина выбивал коленями дробь по спинке моего кресла; дама слева всхлипывала на каждом номере, повторяя: "Это мое любимое!"; а в проходе самозабвенно танцевала девочка лет четырех. Так что официозные банальности про "национальное достояние" оказались сущей правдой. Когда одно и то же показывают 60 лет подряд, это успокаивает, как любая стабильность. Как "вечное движение".