Владимир Путин потребовал не допустить паники и провокаций — в Кремле пообещали сделать выводы из трагедии в Кемерово. Меры последуют не сразу, а лишь после детальной проработки последствий случившегося. Для начала президент указал на недопустимость раздувания истерии через социальные сети. Политический обозреватель «Коммерсантъ FM» Дмитрий Дризе считает, что власть вряд ли предложит либеральные реформы.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Первый заместитель главы администрации президента России, куратор внутренней политики Сергей Кириенко сделал ряд важных заявлений. Главное из них: из последствий трагедии в Кемерово предстоит сделать выводы. А второе как бы развивает предыдущий тезис: да, были герои, но, к сожалению, нашлись и провокаторы, которые пытались нагнетать обстановку и провоцировали панику.
О том же говорил и президент. Владимир Путин указал главе СК Александру Бастрыкину на необходимость пресекать нагнетание обстановки через соцсети. Сказано — сделано, враг нашелся сразу. Суд в Москве заочно арестовал украинского пранкера, известного под именем Евгений Вольнов, который якобы распространил ложные сведения о числе жертв пожара в торговом центре «Зимняя вишня».
Еще обратило на себя внимание, что вечером во вторник на федеральном телеканале появилась почти плачущая Елена Мизулина со словами поддержки и соболезнований президенту Владимиру Путину. По ее словам, он получил удар в спину в то время, когда защищает нас от внешних врагов и проводит реформы внутри страны. Как ему, наверное, тяжело, переживала госпожа Мизулина.
А ранее губернатор Тулеев извинялся перед главой государства за то, что такое случилось, и все повторял и повторял: «Будем действовать, как вы нас учили». И, конечно, нельзя не вспомнить тезис губернатора Кемеровской области о смутьянах и бузотерах.
Еще обращает на себя внимание, что ситуацию сравнивают с Бесланом. После той трагедии, как известно, последовала отмена прямых выборов губернаторов. Это было первым серьезным закручиванием гаек. Сейчас власти тоже обещают политические выводы, но, конечно, не сразу, а после осмысления трагедии.
Первое, что приходит в голову, — это так называемый «дагестанский опыт» и «зачистка» регионов по примеру кавказской республики. Разговоры о провокаторах из-за границы тоже, вероятно, не означают ничего хорошего. Учитывая враждебное окружение, можно говорить о действиях властей по контролю за интернетом, соцсетями и прочими инструментами, с помощью которых провокатор мог бы потенциально развернуться.
Это значит, что «законы Яровой» и уголовные преследования за репост будут только множиться
Также просятся некие дополнительные полномочия для силовиков, чтобы они могли без каких-либо помех проверять, контролировать, задерживать и наказывать, хотя казалось бы — куда больше. И, конечно, в этой логике — максимум власти для первого лица, чтобы не было больше никаких «ударов в спину».
То есть о каких-либо либеральных реформах, скорее всего, придется забыть. По большому счету, на это изначально было мало надежды. Хотя здравый смысл подсказывает сделать наоборот — чтобы система была прозрачной, и чиновники и недобросовестные бизнесмены не могли втихаря за деньги подписывать любую бумажку. Но почему-то в такой сценарий верится с трудом. Закручивание гаек здесь больше подходит. Не факт, что будет именно так, но кемеровская трагедия и ее последствия дают новые козыри условной «партии войны».
Кремлевские силовики могут потребовать для себя новых преференций и вольготных условий в политической вертикали. Будет ли от этого всего больше порядка? Вопрос открыт. Беда в том, что мы отвыкли от других предложений, кроме запретов и новых форм контроля.