трофей
В четверг ночью в Москву прибыл долгожданный Кубок Дэвиса. В VIP-зале аэропорта Шереметьево-2 Серебряную салатницу встречали несколько официальных лиц, с пяток охранников и десятка три журналистов, среди которых был и корреспондент Ъ АФСАТИ Ъ-ДЖУСОЙТИ.
Рисовавшиеся в воображении по пути в Шереметьево картины — толпы радостных болельщиков, размахивающих триколорами и поющими осанну Марату Сафину, Евгению Кафельникову и Михаилу Южному, добывшим для страны Кубок Дэвиса, так в том самом воображении и остались. Аэропорт жил своей обычной жизнью, нисколько не замечая, что вот-вот из Лондона должен прибыть один из самых престижных спортивных трофеев мира. Не отреагировала публика и на появление Евгения Кафельникова (теннисист только что прилетел из Цюриха, где перенес операцию на ноге, заметно хромал и общаться был не слишком расположен).
Окончательно с небес на землю опустил охранник VIP-зала.
— Из "Коммерсанта", говорите? Замечательно! Только вот фотосъемка у нас тут платная.
— Сколько?
Страж порядка посмотрел по сторонам, пробормотал что-то про прейскурант, который "висит где-то там", потом выдал: "Сто баксов!" — и виновато опустил голову.
От неизбежного, казалось, расставания с конвертируемой валютой спасло появление исполнительного директора Кубка Кремля Александра Кацнельсона. Выслушав жалобы из серии "Грабят!", господин Кацнельсон лаконично заметил: "Сейчас разберемся". И разобрался. Охрана пару минут спустя забыла про деньги, стала самой вежливостью и пропустила прессу в зал официальных делегаций.
Кубка Дэвиса там не оказалось. Рейс из Лондона задерживался, так что нужно было подождать. Кстати, про то, почему Кубок Дэвиса летел из британской столицы. Дело в том, что там расположена штаб-квартира Международной федерации тенниса. Согласно правилам, в случае, если кубок меняет хозяина, его надо вернуть для начала в Лондон. Там его везут к ювелиру. Он должен удостовериться, что вернули именно тот приз, который отдавали. Далее следует процедура оформления страховки, выездных документов — и салатница отправляется по новому месту прописки. В данном случае в Россию, где кубок будет пребывать как минимум год. В качестве хранилища выбран Банк Москвы.
— Скажите, а как будут охранять кубок? — вопрос к пожелавшему остаться неизвестным представителю банка Москвы.
— Это служебная информация. Вы уже и на Дубровке достаточно натворили, когда в прямой эфир начало штурма дали. Ничего не скажем!
Но, судя по разговорам, которые удалось, невольно конечно, подслушать, охранять Кубок Дэвиса будут серьезно.
— Сколько ваших будет завтра? — шепчутся охранники.
— Человек двадцать.
— С оружием?
— Ну так...
— Маловато.
Дама в норковой шубе щебечет по телефону: "Ой, тут так много журналистов! Говорят, Кубок Дэвиса привезут. Прямо не знаю, может, рейс пропустить, посмотреть. Интересно все же".
Группа не очень трезвых франкоговорящих граждан галдит, тычет пальцами и смотрит весьма недружелюбно. Оно и понятно — те, кто был в Париже после финального матча, помнят, что там царил траур.
Пауза затягивается. Прессе объясняют, что задержка вызвана тем, что кубок все-таки серебряный, подпадает под статью "ввоз драгметаллов", и просто так его из таможенной зоны не вынесешь. Таможенники должны сначала вскрыть все четыре контейнера (один из них собственно с кубком, остальные с подставками, вес груза брутто — 340 кг), взвесить груз, поставить массу каких-то печатей, и только потом кубок можно показать публике. В обычных условиях такая процедура могла бы занять пару дней как минимум. Но таможня, учитывая важность момента, и вправду сделала все максимально быстро.
Появляется Шамиль Тарпищев. Видно, уже подуставший от постоянного сверхвысокого интереса к своей персоне. Но тем не менее в интервью не отказывает никому. По моим подсчетам, господин Тарпищев пообщался за час как минимум с пятью телекомпаниями и десятком пишущих журналистов. В конце концов пришлось даже извиняться за одинаковые вопросы. А говорил капитан сборной России, который по-хорошему и является главным творцом победы, о том, что еще не до конца осознал всю значимость случившегося: "В первые секунды, после того как Южный победил, у меня, как, собственно, и у всей команды, был какой-то эмоциональный взрыв. А потом, часа три спустя, нервная система настолько истощилась, что уже трудно было воспринимать все происходящее вокруг". А еще о том, что эффект, который окажет на развитие массового тенниса в России победа в Кубке Дэвиса, трудно переоценить. И о том, что в России не два теннисиста мирового уровня, как принято считать, а три: Кафельников, Сафин и Южный, который семимильными шагами прогрессирует. А еще о грустном — о том, что сохранить Кубок Дэвиса будет куда труднее, чем его завоевать. "Будущий сезон у нас не самый благоприятный. Матчи сплошь выездные предстоят, а учитывая, что скамейка у нас все-таки коротковата, будет трудно. Вот если бы речь шла о советской сборной, то в нашем распоряжении были бы и Максим Мирный, и Владимир Волчков, и Андрей Медведев, и было бы куда легче",— сказал Тарпищев.
Наконец ближе к одиннадцати вечера раздается клич: "Везут!" В зал вкатывают обычные такие металлические ящики. Хотят вскрыть, но тут выясняется, что нет Тарпищева. Минут десять спустя он появляется. Из ящика извлекается первый постамент, на него ставится второй, третий, серебряное блюдо и в конце концов — Кубок Дэвиса. Аплодисменты и щелчки фотокамер.
На этом встреча трофея закончилась. Дальше он отправился в Банк Москвы, где будет выставлен в красивой обстановке. Вчера его возили на ежегодную церемонию "Русский кубок". А перед ее началом российских теннисистов принял президент России Владимир Путин.