редактор отдела экономической политики
Сегодня правительство после затяжных аппаратных боев должно выдать на-гора новую версию закона о валютном регулировании и валютном контроле. Вчера конференцию, посвященную валютной либерализации, провели инициаторы валютной реформы — олигархи. Очевидно, что это была психическая атака на правительство. И также очевидно, что правительство не уступит.
Любопытно проследить, что в результате получили олигархи и что — правительство с ЦБ. По существу, все окончилось к обоюдному удовольствию — каждая сторона получила то, чего больше всего хотела. Олигархи добились легализации вывоза капитала. Запретить открывать счета в иностранных банках по законопроекту нельзя. Статья 14 лишь предусматривает, что операции по зарубежным счетам "могут осуществляться только после уведомления органа валютного контроля". Соответственно, в этот орган надо обратиться заранее — по тексту законопроекта, подписанного Алексеем Кудриным, за месяц, но говорят, что Михаил Касьянов распорядился сегодня этот срок сократить до десяти дней. Чем в это время будут заниматься валютные контролеры, не сказано, зато оговорено, что они должны получать любую информацию "с подтверждающими банковскими документами" о движении по счету.
Выигрыш правительства еще более впечатляющ. До сих пор у ЦБ была фактически монополия на валютное регулирование. Теперь правительство его решительно потеснило. Так что главный бенефициант — вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин. В законопроекте написано, что и правительство, и ЦБ вправе вводить ограничения на проведение практически любых капитальных операций, начиная с иностранных инвестиций в российскую экономику и кончая российскими инвестициями в экономику иностранную. Перечень ограничений стандартен: можно ограничить операции по любому счету, можно принудительно заморозить или 100% валютной операции на два месяца, или 20% на шесть месяцев. Олигархи и представители Минэкономразвития (замминистра Аркадий Дворкович, например) требовали четко записать в законе, при каких условиях вводятся подобные рестрикции. Но ничего не добились. Алексей Кудрин в интервью Ъ расставил точки над i: "Трудно назвать ту черту, за которой сложилась какая-либо особая ситуация. Каждый кризис имеет свои особые черты. Поэтому в каждом случае требуется уникальное решение о введении особенных мер валютного регулирования". На этом бодрящем предсказании грядущих новых и разнообразных кризисов закончим экскурсию по тексту законопроекта и попробуем оценить его влияние на российскую экономику.
Главная идея нововведений, с точки зрения государства,— во-первых, не браться за заведомо непосильные задачи вроде лицензирования всех сделок по вывозу капитала; а во-вторых, попытаться возвести антиглобалистские преграды на пути перелива спекулятивных капиталов, чреватого рецидивом августа 1998 года. Другими словами: чего не могу, того не могу, но про грабли помню. Понятно, но вряд ли глубоко.
Почему в Россию не торопятся иностранные инвестиции, которые могли бы способствовать обновлению основных фондов и росту производительности труда? Стандартные ссылки на налоговый беспредел и политические риски давно устарели. Одна из реальных причин в том, что далеко не каждая крупная российская компания готова продать часть своих акций стратегическому инвестору. Причина — заниженный курс акций. Повысить же капитализацию (о чем мечтает любой российский капиталист) невозможно, не участвуя в рынке, то есть не продавая акции инвестору портфельному, который после повышения котировок и должен проложить дорогу инвестору стратегическому. Помогает ли этому законопроект? Однозначно нет. Грань между портфельным и спекулятивным инвестором весьма тонка, а значит, ЦБ и правительство вполне могут прибегнуть к ограничениям; для инвестора это лишний сигнал по-прежнему обходить Россию стороной.
Подтолкнет ли новый законопроект затухающий российский экономический рост? Советник президента Андрей Илларионов на том основании, что значительные преграды для вывоза капитала устранены, может ответить утвердительно. По его мнению, чем меньше в России долларов, тем они дороже, то есть реальный курс рубля снижается, что и подтолкнет конкурентоспособность российского производства. Возможно, такой эффект скажется. Но наверняка скажется и другой. Роста без капитала не бывает. Капитал, необходимый для роста, берется в банках. Отпущение капитала на все четыре стороны может привести к тому, что в России, по выражению Александра Лившица, заместителя гендиректора "Базового элемента" (бывшего советника бывшего президента), останутся "только пивные банки". И то пустые.
Я уверен, что реформаторы перепутали порядок шагов. Сначала надо было проводить банковскую реформу. То есть превратить банки из сегодняшней вещи в себе в вещь для других. Для чего их надо проредить и способствовать росту капитализации оставшихся. И уже после того, как российские банки смогут заниматься чем-то кроме перекачки денег за границу — например, кредитованием производства, следовало браться за реформу валютного регулирования. Сейчас же вместо укрепления банков получается их дальнейшее запустение.
В общем, Алексей Кудрин обыграл всех, кроме Алана Гринспена. Бороться с долларизацией экономики теперь как-то немодно, вот и новый закон наверняка ее подхлестнет. Если же учесть, что по догматам либеральной экономики, которые официально исповедуют власти, главные инструменты оперативного регулирования экономики как раз и сводятся к воздействию на денежную массу, то приходится признать, что инструменты регулирования российской экономики в значительной мере в руках главы Федеральной резервной системы США. Ведь сколько бы ни запрещал закон о валютном регулировании или закон о денежном обращении долларовый оборот на внутрироссийским рынке, он только увеличивается. Хотя, может быть, это и к лучшему. Ведь заявил же вчера Андрей Илларионов, что по большому счету между национальной и иностранной валютой нет никакой разницы.