Пол Хайм — один из известнейших международных кураторов и арт-дилеров, работающих с искусством ХХ века. Через его руки проходили работы Клее и Матисса, Кандинского и Калдера. Но его главной специальностью и пристрастием всегда был Пикассо. В последнее время Хайм отошел от арт-дилерской деятельности и посвятил себя литературе. В Москву он приехал по приглашению арт-бюро Rukaff art на презентацию русского издания своей книги "Герника". Но корреспондент Ъ ИРИНА Ъ-КУЛИК предпочла расспросить ПОЛА ХАЙМА про Пикассо.
— Зачем писать целый роман, посвященный знаменитой картине? Разве "Герника" Пикассо нуждается в дополнениях?
— "Герника" — это было первое произведение искусства, которое я по-настоящему увидел. В мае 36-го года мы с моей кузиной прогуливались по Всемирной выставке в Париже, внезапно пошел дождь, мы спрятались в ближайшем павильоне, это был павильон Испании. Удивительно то, что Пикассо написал эту гигантскую, семь с половиной на три метра, картину меньше чем за месяц. Бомбардировка Герники имела место 26 апреля 1936 года. А до этого Пикассо получил от республиканских властей Испании заказ на фреску для испанского павильона Всемирной выставки в Париже, которая должна была открыться в конце мая 1936 года. Он приступил к работе только 1 мая — сразу же после трагедии в Гернике. И во всем его необъятном архиве нет никаких следов подготовительной работы — ни эскизов, ни набросков.
Так вот, "Герника" — первое в истории искусства произведение, которое своей славой затмило то историческое событие, которое она призвана была увековечить. Спросите сегодня любого, что такое "Герника". И он ответит: "Картина Пикассо". Об испанском городе, который в 1936 году разбомбили по приказу Франко, уже никто не вспоминает. Я решил рассказать историю бомбардировки от лица персонажей картины Пикассо, которого я все время вспоминаю.
— Каким Пикассо был в жизни?
— Я познакомился с ним только в 56-м году. Я был всего лишь молодым торговцем картинами, а он был настоящим "священным чудовищем". Человек неимоверной интенсивности. Великий соблазнитель — ни одна женщина не могла устоять перед его знаменитым взглядом. Забавно, но он очень плохо говорил по-французски. И очень хорошо писал — с орфографическими ошибками, конечно, но блестяще в том, что касается идей.
— Наверное, во Франции у вас было множество конкурентов?
— Французы покупали Пикассо постыдно мало. Сначала его покупали русские, потом — благодаря Гертруде Стайн — американцы. До 53-го года в парижских музеях не было ни одной картины Пикассо. Французы просто не заслуживают того музея Пикассо, который они имеют сейчас в Париже. Ведь весь этот музей — личная коллекция Пикассо, и лишь малая часть этого собрания может быть выставлена. Пикассо был немыслимо плодовит, он создал десятки тысяч произведений. И всю жизнь собирал их. Я прекрасно представляю себе Пикассо, который заканчивает очередную картину, отходит от мольберта и сам себе говорит: "Да, это восхитительный Пикассо, настоящий шедевр. Его я никогда не продам". Пикассо жил в Париже с 1902 года, но только после его смерти французы спохватились, что он французский художник.
— А он действительно именно французский художник, укорененный в традиции?
— Нет, Пикассо — художник универсальный. Да и собственно художником, живописцем его назвать трудно. Вот Брак, Шагал, Матисс были художниками, в живописи для них было нечто сладострастное. Брак, например, все время откладывал работу над картиной — просто чтобы растянуть наслаждение, которое ему доставляло класть черную краску рядом с желтой. А Пикассо интересовала не живопись, а изобретение новых форм, решение тех или иных пластических задач. И как только задача была решена, он подписывал полотно, даже если холст оставался полупустым и краска растекалась. Я знаю коллекционеров, которые собирают только Пикассо. Ты приходишь к ним, видишь тридцать Пикассо на стенах, но это выглядит как картины тридцати разных художников. Настоящий музей искусства ХХ века в миниатюре.