В театре "Новая опера" вручена архитектурная премия, претендующая на статус национальной премии в области частной архитектуры. Премия называется "Архип". С комментарием ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН.
Архитекторы Вадим Греков и Александр Гликман, а также Алексей Розенберг, Антон Надточий и Вера Будко (вместе) получили по 7500 у. е. от журнала "Салон". Их премировали за две частные квартиры площадью около 150 метров, двухэтажный дом в Подмосковье и офис одной фирмы.
Условия просты: на "Архипа" имеют право претендовать только те архитекторы, которые печатаются в журнале "Салон". Жюри состоит из тех архитекторов, которые печатаются в журнале, плюс те критики, которые с ним сотрудничают, плюс те рекламодатели, которые в нем размещают рекламу. Их около 60, они голосуют в трех номинациях, победитель определяется арифметически. В связи с тем, что народу, сотрудничающего с этим журналом, все же не так много, архитекторы имеют право одновременно и номинироваться на премию, и состоять в жюри ("Я, чего, дурак, от семерки отказываться? Естественно, я за себя голосовал",— сообщил корреспонденту Ъ один из номинантов). То есть перед нами клубная премия, все друг друга знают и друг за друга голосуют. Теоретически по итогам победители должны дать обед для организаторов и жюри, на что и потратить премиальные.
Все равно как если бы союз московских рестораторов учредил премию по музыке. Допускал бы к ней только тех исполнителей, которые работают в ресторанах, и только в московских. В жюри были бы только те же музыканты плюс директора ресторанов. А называлось бы это главной общенациональной премией по музыке. И тем не менее все получилось. Спрашивается, почему? Я вот думаю, что если бы рестораторы реализовали бы такую схему для музыкантов, то, возможно, кто-нибудь из музыкантов бы и возмутился. А среди архитекторов не возмутился никто. Это уже удача.
Далее потребовалось доказать: вручена самая престижная, самая дорогая, самая профессиональная, самая независимая и самая общенациональная премия по архитектуре. Как это делается? Перво-наперво, создается общественный совет. Он состоял из директора Московского дома фотографии Ольги Свибловой, художника Бориса Мессерера, актрисы Лии Ахеджаковой, режиссера Дмитрия Астрахана, галеристки Айдан Салаховой, академика Дмитрия Швидковского, основателя итальянской фирмы "Лучеплан" Паоло Рицатто и вице-президента Альфа-банка Александра Гафина, с которого удалось еще и получить деньги на спонсирование этой коммерческой акции (аплодисменты пиар-отделу). Победитель все равно определяется не советом, а голосованием жюри. Однако, чтобы совету не совсем свадебными генералами сидеть, ему дали вручить свою собственную, четвертую премию — приз общественного совета.
Тоже неплохо — все же не "Салон" вручает этого национального "Архипа", а некоторым образом деятели культуры, пусть и номинально. Но просто взять и объявить, что Антон Надточий получил еще семь штук в придачу к гонорару за квартиру неизвестного заказчика в неизвестном доме,— это как-то не катит на национальную премию. Поэтому по всему городу вешают растяжки, что будет вручена "национальная премия в области архитектуры", снимают "Новую оперу" и устраивают там жесткий пропускной режим, чтобы не дай бог какой-нибудь дурак, решив, что растяжки — это приглашение прийти посмотреть, не прошел, а толпился у входа, создавая ажиотаж. Такой человек нашелся, и он действительно толпился и спрашивал лишний билет. Это превосходный пиар-ход, только жалко — поскупились на массовку.
Далее опять же если просто со сцены "Новой оперы" сказать, что кто-то урвал "Архипа", это мало. Поэтому объявление результатов перемежалось номерами, и каждый из них, как я теперь понимаю, был исполнен не просто так. В итоге сразу стало понятно, что такой прекрасный праздник, такая великолепная программа, такое событие просто не может быть клубной премией журнала "Салон", что это большое общенациональное событие.
Сначала был танец, очень бурный, символизировавший, очевидно, борьбу течений в жюри. Потом был оркестр Айги, они сыграли тему из фильма "Страна глухих", и это тоже было здорово. Знаете, архитектура — застывшая музыка, а тут страна глухих, как-то это рифмуется. Потом прошло очень сексуальное танго, закончившееся символическим соитием партнеров — очевидно, это символизировало итоговое решение жюри. И наконец, выступила гимнастка в стеклянном шаре, подвешенном к потолку. Она распластывалась по шару внутри и свешивалась из него задом как пластическая капля, злые языки говорили, что это номер из стрип-клуба и там гимнастку показывают обнаженной, а здесь только для архитекторов одели, но на самом деле это был философский номер, символизировавший, как заключенная в узком кругу премия хоть и задом, но выходит к людям в общенациональный масштаб.