Сегодня клуб "Локомотив-Белогорье", президентом и главным тренером которого является Геннадий Шипулин, считается одним из фаворитов волейбольной Евролиги. Сборная России, которой тоже руководит Шипулин,— первая в мировом рейтинге, а на чемпионате в Аргентине завоевала "серебро". Между тем ГЕННАДИЙ ШИПУЛИН в интервью корреспонденту Ъ АЛЕКСЕЮ Ъ-ДОСПЕХОВУ признался, что, несмотря на все свои успехи, по-прежнему во многом зависим от чиновников.
— Внешне у вас все обстоит благополучно: клуб не проигрывает в чемпионате России, сборная, состоящая наполовину из игроков "Локомотива-Белогорья", тоже первая... А когда вы решили сделать из Белгорода волейбольный центр, были уверены, что все получится?
— Недавно мне попалась на глаза газета, в которой был приведен список моих достижений. Посмотрев на него, я, откровенно говоря, не поверил своим глазам: неужели можно было столько выиграть?! А десять лет назад, когда все начиналось, многие, к кому я обращался за поддержкой, считали меня за шута какого-то. Убеждал, как мог, в том, что мои идеи имеют под собой основания, что в Белгороде, провинциальном городе, удастся создать современную спортивную инфраструктуру. Но, к счастью, нашлись и те, кто поверил мне. Вообще, как я убедился, в спорте многое решает именно человеческий фактор.— Особенно если человек, к которому вы обращаетесь,— наверху властной пирамиды...
— Не буду скрывать, с губернатором нам, если честно, повезло. Евгений Савченко был одним из тех, кто воспринял мои идеи всерьез.
— Создавая волейбольный клуб, вы ставили перед собой цель сделать со временем из него крупный бизнес?
— Это позже пришло. Но в принципе спорт и бизнес — неразделимые понятия. Впрочем, наш бизнес — скромный, скорее мы зарабатываем деньги на существование клуба и на черный день. Обогатиться на нем вряд ли возможно. Спорт — ведь это огромные расходы. Мы, к примеру, содержим помимо главной еще и молодежную команду. Но зарабатывать, конечно, пытаемся.
— Какого рода коммерческой деятельностью занимается клуб?
— Мы покупаем акции некоторых предприятий, для некоторых фирм, в частности, строительных, становимся деловыми партнерами. Стараемся иметь дело только с ликвидными компаниями, хотя, повторю, вкладываем в них немного.
— Вы часто бываете за рубежом. Как воспринимают "Локомотив-Белогорье" в Европе — как серьезный клуб?
— Не так давно у нас в Белгороде побывал Хулио Веласко — это едва ли не самый авторитетный волейбольный тренер мира последнего десятилетия. Так вот, увидев нашу тренировочную базу, стадион, он признался: "Много слышал о 'Белогорье', но такого не ожидал увидеть!" Не только Веласко — многие специалисты, которые приезжают к нам на матчи еврокубков, удивляются. Мы обеспечиваем тренировочный процесс — сюда я включаю быт игроков, транспорт, техническое оборудование — на все сто процентов... Еще пример. В начале ноября мы подписали контракт с аргентинским легионером Пабло Меаной. Он потом рассказывал, что ему в Аргентине все твердили: "Зачем ты в Россию собрался? Ты что, сумасшедший?!" А сейчас он всем доволен... Это, кстати, здорово, что мы привлекаем хороших игроков из-за рубежа. Тот же Меана потом ведь кому-нибудь обязательно скажет, что в России отнюдь не все так страшно.
— Многие российские клубные руководители жалуются, что, несмотря на всю эту созданную ими современную структуру, вся их жизнь — сплошной поиск денег...
— Я их прекрасно понимаю. Если честно, сам здорово устал за эти годы. Твердо решил, что после следующей Олимпиады в Афинах в 2004 году ухожу с поста наставника сборной. Вроде, так скажем, виртуально денег много. То есть гарантируют их много. А вот на деле получается часто иначе... Если вспоминать минувший год, то я очень благодарен МПС и министру Геннадию Фадееву. По сути, мы сотрудничали на доверительной основе, без документов. Считаю, что свои обязательства мы выполнили: с клубом — первые, со сборной — вторые на чемпионате мира, выиграли Мировую лигу...
— Так в чем же проблема?
— Понимаете, когда начинаешь подавать все эти официальные документы, они, как правило, застревают где-то внутри бюрократической машины ведомства. А финансирование, как правило, идет не в полном объеме. При этом все, вплоть до руководителя этого самого ведомства, хотят помочь — я это по собственному опыту знаю. Но вот не могут из-за бюрократии, из-за того, что, видимо, у нас попросту нет соответствующих законов... А теперь представьте: чтобы пригласить высококлассных игроков, я должен дать им четкие гарантии. А где их взять, если подаешь документы на одну сумму, а получаешь в результате совсем другую. И приходится снова выкручиваться, сотрудничать на доверии, честном слове.
— МПС — ваш единственный государственный партнер?
— При клубе сейчас создан попечительский совет, который возглавил полпред президента Георгий Полтавченко. Очень надеюсь, что ситуация в связи с этим изменится в лучшую сторону и вопросы с финансированием будут решаться более оперативно. Тем более, как мне кажется, интерес со стороны МПС к волейболу по-прежнему высок. Хотя рассчитываем, конечно, и на частных спонсоров. Например, на "Межрегионгаз", от которого также шла нам существенная помощь.
— И все же вы, судя по всему, из тех, кто считает, что российский спорт без государства существовать не может?
— Это реальность. У нас подавляющее большинство руководителей и клубов, и сборных так или иначе зависят от чиновников... При этом я не спорю — поддержка должна быть адресной: надо не просто выделять кучу денег на все, а на какие-то приоритетные направления. И вполне можно сделать так, чтобы те, кому эти средства выделяют, были подотчетны спонсору. Пока же адресная поддержка минимальна. А до Олимпиады, напомню, всего два года. И у меня создается впечатление, что не все осознают: если не решить все проблемы сейчас, то в Афинах нам может быть очень трудно.