|
Банкротство по вызову |
Количество дел о банкротстве в России неуклонно растет. По данным Федеральной службы по делам о несостоятельности, в первом полугодии 2002 года их количество увеличилось более чем в два раза по сравнению с аналогичным периодом 2001 года: на 1 июля 2002 года в производстве в российских судах находилось 61 тыс. дел о банкротстве, тогда как по итогам первого полугодия минувшего года — 26,8 тыс. При этом количество возбужденных в первом полугодии дел о банкротстве увеличилось втрое по сравнению с аналогичным периодом прошлого года — 32,9 тыс. против 11,3 тыс.
Конечно, большинство подобных дел касаются давно мертвых предприятий: достаточно сказать, что из 56,4 тыс. дел, которые находятся в стадии конкурсного производства, 42 тыс. идут по процедурам отсутствующего должника. Тем не менее общий рост числа дел о несостоятельности уже вызвал всплеск интереса к услугам консультантов, которые помогают клиентам отстаивать их интересы в подобных делах. При этом, естественно, довольно важную роль играют услуги юристов, которые наравне с консультантами оказывают и чисто юридические фирмы. Однако и для финансового консалтинга поле для деятельности остается более чем обширное.
Бубновые хлопоты
Интерес к услугам финансовых консультантов возникает уже на промежуточной стадии процедуры о признании предприятия несостоятельным: когда внешнее наблюдение или внешнее управление уже введено, но окончательного решения относительно того, стоит спасать предприятие или банкротить, еще не принято.
 |
| Фото: ВАЛЕРИЙ МЕЛЬНИКОВ, "Ъ" |
| Александр Ерофеев подсчитал, что в России большинство планов внешнего управления не выполняется |
Если выясняется, что предприятие имеет смысл спасать, начинается выработка плана финансового оздоровления. Нанимает консультантов для проведения подобных работ, как правило, сам внешний наблюдатель или внешний управляющий предприятия, обычно — по согласованию с комитетом кредиторов. Стоят подобные услуги немало.
Марина Трянина, начальник отдела финансового консультирования компании "Топ-Аудит": Если арбитражный суд решил, что предприятие требует введения внешнего арбитражного управления, внешний арбитражный управляющий не позднее чем через месяц с даты своего утверждения должен разработать план внешнего управления и представить его собранию кредиторов для утверждения. За такой короткий срок крайне тяжело охватить все проблемы предприятия и выявить приоритетные направления для их устранения. Исходя из трудоемкости данной работы и квалификации специалистов, которые должны ее выполнять, я считаю, что эта услуга должна стоить дороже аудиторской проверки. Потому что финансовый аналитик, выявляя причины возникновения признаков
 |
| Фото: ВАЛЕРИЙ МЕЛЬНИКОВ, "Ъ" |
| Марина Трянина обижена на клиентов: за составление уникального плана финансового оздоровления они готовы платить меньше, чем за обычный аудит |
Необходимость привлечения внешних консультантов сами консалтинговые компании объясняют двумя факторами — собственным большим опытом в проведении подобных мероприятий и хронической неспособностью внешних управляющих самостоятельно справиться с ситуацией.
Александр Ерофеев: На сегодняшний день в России большинство планов внешнего управления не выполняется. И это отчасти результат самой концепции внешнего управления, потому что его основная цель — восстановление платежеспособности должника за срок, который по прежнему закону не должен был превышать 18 месяцев. В принципе это, как правило, нереально, если понимать под восстановлением платежеспособности полное удовлетворение всей накопленной просроченной задолженности, которая имеется у должника. На практике основными способами спасения бизнеса (если он потенциально жизнеспособен) в процедурах банкротства могут быть его продажа или же реструктуризация задолженности с последующим заключением мирового соглашения. Обычно приходится привлекать и новые кредиты на цели реструктуризации. В связи с этим принятие реалистичного плана внешнего управления требует проведения очень серьезного анализа положения должника на предмет перспектив его бизнеса. Нужно понять, какими могут быть ожидаемые чистые денежные потоки, какой долг в связи с этим должник сможет обслуживать и погашать и что нужно сделать, чтобы повысить операционную эффективность бизнеса. Кроме того, план должен учитывать разные варианты развития ситуации — удалось или нет, например, в определенный момент взять запланированный кредит, реструктурировать задолженность, получить новые заказы и т. п. Такое исследование может, в зависимости от размера предприятия, стоить от $50 тыс. до $200 тыс. и выше.
Отметим, что разработку плана финансового оздоровления можно разбить на несколько этапов. В этом случае можно сэкономить деньги, если на некотором этапе вы решите, что дальше справитесь самостоятельно и услуги консультантов более не нужны. С другой стороны, если консультационная поддержка потребуется по полной программе, вы проиграете — договор на комплексную разработку плана финансового оздоровления обойдется, естественно, дешевле, чем сумма "частичных" контрактов.
Также отметим, что на первом этапе разработки плана финансового оздоровления — этапе диагностики — на стоимость работ существенно влияет текущее состояние отчетности предприятия.
 |
| Фото: ВАЛЕРИЙ МЕЛЬНИКОВ, "Ъ" |
| Александр Темкин полагает, что для работы по делам о несостоятельности консультант должен поступиться принципами профессиональной этики |
Есть и еще одна причина, по которой наличие хорошего аудита может позволить сэкономить деньги. Александр Ерофеев: Если в ходе диагностики финансового состояния выяснится, что предприятие попало в тяжелое положение из-за ошибок его аудитора, мы можем порекомендовать клиенту подать на этого аудитора в суд с требованием возмещения причиненного ущерба и можем выступать на таком процессе от имени клиента. Правда, делать это имеет смысл лишь в том случае, если аудит проводила достаточно крупная компания, с которой действительно возможно получить крупную компенсацию.
Впрочем, конфликт со "штатным" аудитором — один из самых безобидных, которые могут возникнуть в ходе работы консультанта. Поскольку довольно часто его нанимают, чтобы в процессе признания предприятия несостоятельным отстаивать интересы одной из заинтересованных сторон.
Пиковый интерес
На первый взгляд обанкротить предприятие легче, чем восстанавливать его деятельность. И задачи, которые в данном случае стоят перед консультантом, проще.
Александр Ерофеев: При конкурсном производстве с целью ликвидации должника и соразмерного удовлетворения требований кредиторов речь уже не идет о спасении бизнеса должника. Соответственно, основными задачами здесь являются оценка активов и грамотное проведение конкурса по их продаже. Если это большое предприятие, то даже при ликвидации, скорее всего, нужно попытаться продать хотя бы части бизнеса как действующие предприятия, потому что цена бизнеса действующего предприятия, как правило, выше цены его активов. Стоит такая работа, естественно, дешевле, чем разработка плана финансового оздоровления. В данном случае мы можем выступать как в качестве консультанта, к примеру, при подготовке инвестиционных меморандумов, так и проводить оценку бизнеса. Кроме того, мы можем содействовать в подготовке процедуры проведения торгов или принять участие в самой их организации. Это может снять сомнения в непредвзятости и квалифицированности процедуры реализации активов. Еще одной типичной услугой, выполняемой нами в различных процедурах несостоятельности, является расследование сделок должника в период до возбуждения дела на предмет выяснения возможности их оспаривания в суде и возврата активов. Зачастую само банкротство должника бывает вызвано недобросовестными действиями его руководства, акционеров или иных сторон. Мы помогаем выявить и расследовать сомнительные сделки и собрать необходимые доказательства нанесения ущерба должнику и его кредиторам. Мы также можем выступать в качестве эксперта в судах, способствуя аресту и возврату активов и денежных средств.
Однако на деле все не так просто. Не секрет, что в России процедура банкротства часто затевается со, скажем так, не совсем благовидными целями, в первую очередь — с целью передела собственности. Как правило, речь идет либо о попытке вывода активов предприятия собственником для защиты их от кредиторов, либо наоборот — о попытках кредиторов обанкротить компанию с целью получения ее активов. Решение вопроса о тактике действий при этом зачастую зависит не только от реального положения дел на предприятии, но и от того, кто именно обращается к консультанту за советом.
Леонид Ардалионов, эксперт компании BKG Profit Technology: Заказчики бывают самые разные. Во-первых, собственно компании — их топ-менеджмент или собственники, которые заинтересованы в предотвращении процедуры банкротства или в ее проведении таким образом, чтобы это была процедура контролируемого банкротства. В процедуре предотвращения или
 |
| Фото: ДМИТРИЙ ЛЕКАЙ, "Ъ" |
| Леонид Ардалионов считает неприличным спрашивать заказчика, зачем ему понадобилось обанкротить данное предприятие |
Понятно, что в подобных случаях консультант заведомо оказывается на стороне одного или нескольких заинтересованных лиц. Причем формально он, конечно, может отстаивать, скажем, интересы обиженных мелких кредиторов, но на практике это довольно трудно реализовать.
Марина Трянина: Внешний управляющий отчитывается перед арбитражным судом и должен доказать арбитражному суду, что его деятельность была эффективна. Теоретически суд, конечно, может пригласить независимых экспертов, которые укажут на недостатки его деятельности, найдут, например, какие активы выведены незаконно и какие из них можно вернуть. Однако на практике возникают проблемы. Кто будет оплачивать труд независимых консультантов? Ни внешний управляющий, ни большинство в комитете кредиторов, которым он обычно и назначается, не заинтересованы в подобного рода излишествах. Соответственно, платить должны мелкие кредиторы. Основная же сложность — если консультанта наняли без согласования с комитетом кредиторов или внешним управляющим, его могут просто не пустить на предприятие. И уж точно не будут с ним сотрудничать. Поэтому мы оказываем подобные услуги только по приглашению комитета кредиторов или внешнего управляющего, оговаривая условия полного доступа к необходимой для анализа информации и сохранения конфиденциальности.
Однако и в случае, когда консультанта приглашает "сильная" сторона, у него могут возникнуть проблемы, прежде всего — этического плана. Поскольку довольно часто это приглашение связано с желанием прикрыть именем солидного консультанта не совсем чистые сделки внешнего или конкурсного управляющего, на консультанта оказывается давление, чтобы он закрывал глаза на некоторые операции. Примечательно, что такая ситуация возникает не только в процессе банкротства, но и при проведении внешне вполне благопристойных процессов финансового оздоровления.
Александр Темкин: В современных российских условиях независимый консультант не может привнести в процесс несостоятельности многое из своего опыта. Во многом это определяется характерными для текущей ситуации в России факторами, такими, как вмешательство местных властей, так называемое умышленное банкротство, манипуляции с реестром кредиторов на разных этапах процедуры несостоятельности. Часто этот процесс в России используется различными группами интересов в соперничестве за контроль над конкретными экономическими активами. Поэтому в настоящее время мы в основном ведем проекты, которые не связаны с процедурами несостоятельности.
Но это — официальная точка зрения. Неофициально же один консультант, попросивший не называть его имени, сказал буквально следующее: "В России опыт проведения процедур, связанных с несостоятельностью, говорит об одном — на этом поле возможно работать профессиональному консультанту, но при условии, если у него этические профессиональные стандарты в определенной степени скорректированы. Поскольку очень часто стороны, вовлеченные в процесс, играют нечестно. Например, есть решение суда, назначен внешний управляющий, но тут же выясняется, что внешний управляющий совсем не независимый управляющий и проводит хозяйственную политику на предприятии в интересах одной из заинтересованных сторон. И когда консультант приходит и работает на одну из этих сторон, когда консультант видит, что в открытую ведется нечестная игра, то либо консультант должен закрыть на это глаза, либо он должен отказаться от этой работы".
С точки зрения клиента это означает только одно: перед тем как нанимать консультанта, полезно выяснить, что он ценит больше — ваши деньги или возможность продемонстрировать собственную принципиальность.
ПЕТР РУШАЙЛО