Страх перед нефтью по $30 и полным проеданием резервов помогли Минфину в 2017 году завершить консолидацию федерального бюджета. Основой финплана на новую трехлетку стало бюджетное правило, призванное пресекать любые попытки увеличения урезанных расходов. Критики Минфина говорят, что правило будет забирать у экономики все ресурсы для роста, которые понемногу появляются при нефти по $50–60 за баррель. Ведомство в ответ дает понять, что проработанных реформ, на которые было бы разумно потратить нефтедоллары, по-прежнему нет — так что минимум до появления нового правительства с новыми идеями допдоходы предпочтительнее копить.
Фото: Reuters
После самого жесткого с 1999 года фронтального сокращения расходов на будущую трехлетку у Минфина получился по-бухгалтерски красивый бюджет. Дефицит 2018 года всего в 1,3% ВВП позволяет главе ведомства Антону Силуанову с гордостью говорить о высокой надежности бюджетной конструкции. Напомним, расходы казны сокращены не только в реальном (с 18,1% в 2017-м до 17% ВВП в 2018 году и всего до 15,6% в 2020-м), но и в номинальном выражении. Под урезание попали и крупнейшие разделы казны «Социальная политика» и «Национальная экономика». После 1,3% ВВП в следующем году дефицит должен сократиться до 0,8% в 2019 и 2020 годах. Бюджет, таким образом, станет фактически сбалансированным — давняя мечта Минфина о дефиците менее процента наконец сбудется.
Реалистичность конструкции (как минимум в части доходов) небесспорна. Бюджет сверстан из консервативного прогноза цены нефти $43,8 за баррель (фактическая цена Urals за 11 месяцев этого года — $52,2). Главный автор прогноза министр экономики Максим Орешкин обещает, что из-за продления сделки ОПЕК+ оценка на 2018 год будет повышена до уровня выше $50 за баррель, Центробанк в середине декабря уже увеличил ее до $55. Так что поступления, похоже, будут выше заложенных, по оценке Антона Силуанова — до 2,8 трлн руб. сверх плана при нефти по $60 за баррель.
Однако в доходы эти поступления не попадут — из-за бюджетного правила, которое можно назвать единственной проведенной структурной реформой и главным достижением Минфина последних лет. Эти деньги сначала пойдут на замещение трат резервов, из которых будет закрываться дефицит, а далее — пополнят Фонд национального благосостояния. Напомним, постоянное бюджетное правило было принято летом этого года на фоне снижения цены нефти ниже $50 и желания властей пополнить опустошенные в кризис резервы. Правило закреплено в Бюджетном кодексе, править который без воли Минфина весьма затруднительно.
Интересно, что жесткость его норм только нарастает. В 2017 году действовал его временный вариант — Минфин скупал на рынке доллары в резервы за счет нефтяных допдоходов исходя из цены отсечения $40 за баррель — всего валюты было куплено на 830 млрд руб. В 2018 году формула изменится — интервенции будут зависеть от фактического, а не прогнозного курса рубля и могут вырасти до 2–2,8 трлн руб. «Мы будем больше покупать валюты, чем при старой формуле,— до 70% нефтегазовых доходов, сейчас — порядка 30–40%»,— пояснял Антон Силуанов. В 2019 году правило еще ужесточится — расходы не должны будут превышать суммы ненефтегазовых и нефтегазовых доходов (подсчитанных из базовой цены на нефть), трат на обслуживание госдолга и бюджетных остатков — пока в переходном 2018 году к этой сумме добавляется 1% ВВП.
Такая определенность заставляет экспертов-критиков бюджетного правила говорить о необходимости его смягчения (действующие чиновники принятые решения оспаривать не решаются, однако если счет допдоходов пойдет на триллионы, несогласные могут появиться). Самый известный сторонник смягчения — глава Центра стратегических разработок (ЦСР) Алексей Кудрин, предлагающий поднять цену отсечения до $45 за баррель. Он считает, что сохранение $40 неизбежно повлечет повышение налоговой нагрузки — поскольку доходная база бюджета сокращается, а средств на пенсии и медицину стареющему населению будет требоваться все больше. Сторонники смягчения говорят и о том, что оно будет изымать все ресурсы, необходимые для экономического роста. Эксперты РАНХиГС и Института Гайдара в своем заключении на бюджет называли сокращение расходов на трехлетку искусственным и нереалистичным — денег, по их мнению, не хватит не только на развитие, но даже на справедливое выполнение соцобязательств.
Неофициально в Минфине говорят, что вовсе не хотят быть душителями расходных идей. По логике ведомства, жесткий бюджет может даже способствовать росту — поскольку сокращение эмиссионного, по сути, дефицита бюджета работает на снижение инфляции и ставок по кредитам, что и создает условия для частных инвестиций. Но главное, говорят в Минфине, пока не видно проработанных реформ, на которые было бы разумно потратить конъюнктурные доходы. Пенсионный возраст, размен снижения НДС на рост страховых взносов, проектное финансирование — эти инициативы заморожены. Реформы, впрочем, обещаны — для будущего президента, как известно, готовятся сразу три программы — ЦСР, Минэкономики и Столыпинского клуба. Как в случае одобрения в них впишется бюджетное правило, нам вскоре, вероятно, предстоит узнать.