Событие недели — "Две англичанки и Континент" (Les Deux Anglaises et le Continent, 1971), один из самых тонких и жестоких фильмов отца французской "новой волны" Франсуа Трюффо (Francois Truffaut), не то чтобы малоизвестный, но не входящий в список хитов, ассоциирующихся с его именем (15 ноября, "Культура", 19.45 *****). Действие начинается в Париже начала века. Разворачивающуюся на протяжении долгих лет историю любви молодого парижанина Клода Рока по прозвищу Континент к двум сестрам-англичанкам, эмансипированной Энн и меланхоличной, застенчивой Мюриэль, сугубо романтической не назовешь. Трюффо говорил: "Самый трудный вопрос, который обыкновенно задают режиссеру по окончании фильма: 'А что вы хотели сделать?' Для фильма 'Две англичанки' ответ неожиданно пришел сам собой во время звукомонтажа, когда я рассматривал пленку, которую перематывали то в одну, то в другую сторону. Я понял, что в этом фильме я хотел выжать любовь, как лимон". В фильме нет опьянения молодостью, несмотря на юность героев. По этому поводу Трюффо цитировал слова писателя 1930-х годов Низана (Nizane): "Мне было 20 лет, и я никому не позволю утверждать, что это лучший возраст жизни". Трюффо повзрослел, в его фильмах и словах появилась безнадежная горечь. Повзрослел и его альтер эго, актер Жан-Пьер Лео (Jean-Pierre Lefud), сыгравший роль Континента. Его герой — начинающий писатель, рационалист, ставящий эксперименты над чувствами близких ему людей, не отдавая себе отчета в собственном интеллектуальном садизме. Трюффо продолжал: "Иногда в любви мы видим истинное насилие над чувствами, и именно это я хотел снять. Если постараться определить эту попытку одной фразой, то я хотел сделать не фильм о физической любви, но физический фильм о любви". "Физическая" сторона фильма проявляется не только в неожиданно классической для Трюффо работе с актерами, тщательной проработке исторического фона пуританской эпохи, но и во внезапной жестокости отдельных эпизодов или фраз, так контрастирующих с размеренным бытом. В "Двух англичанках и Континенте" есть, возможно, самый жестокий кадр нового французского кино: простыня, залитая кровью Мюриэль, после того как она теряет с Клодом невинность. И самая жестокая фраза — предсмертные слова Энн: "Мой рот забит землей". В конечном счете "Две англичанки и Континент" оказываются фильмом не о любовном треугольнике, но о самом времени жизни, безжалостно уходящем, бессмысленно растраченном. Клод Шаброль (Claude Chabrol), автор фильма "Спасибо за шоколад" (Merci pour le chocolat, 2000 (21 ноября, РТР, 23.35 ****), также принадлежит к отцам-основателям "новой волны". Его, как и Трюффо, обвиняли в отступлении от ее принципов. Если Трюффо считался впавшим в грех классицизма, то Шаброль — в грех бульварщины. Но уже больше 40 лет он невозмутимо продолжает писать на экране свою современную "Человеческую комедию", снимать одну за другой семейные буржуазные драмы, в которых внешние приличия скрывают бездны лжи, извращенности, предательства. Буржуазный мир для Шаброля изначально криминален, хотя он сам — плоть от плоти этого мира. В "Спасибо за шоколад" все на первый взгляд кажется вполне пристойным. Известный пианист, жена которого погибла в автомобильной катастрофе, уснув за рулем, женится во второй раз на хозяйке шоколадной фабрики из Лозанны. Однако с чего это первая жена уснула за рулем? Не прячется ли под безупречными манерами Изабель Юппер (Isabelle Huppert) чудовище, отравительница? Не бушуют ли в душе всех героев подавленные страсти? Зная творческий метод Шаброля, можно смело отвечать утвердительно на все эти вопросы. Клод Фаральдо (Claude Faraldo) принадлежит к следующему за "новой волной" поколению французских режиссеров, совершенно неизвестен в России и гордится тем, что в 1960-х годах он был чуть ли не первым пролетарием, который после тяжелой работы с 13 до 26 лет приобщился к искусству. Он прославился фильмом "Боф, анатомия разносчика" (Bof, anatomie d`un livreur, 1970), герой которого, проникшись классовым сознанием, потребовал реализации конституционного "права на лень", бросил работу, стал воровать и радостно предаваться групповому сексу. Все его фильмы так или иначе посвящены людям, которые решили послать ко всем чертям социальные условности и жить как бог на душу положит. "Медовые цветы" (Les Fleurs du miel, 1976) (21 ноября, "Культура", 11.55 ****) — наименее скандальный из его фильмов. Но и в нем, противопоставляя буржуазную пару паре пролетарской, Фаральдо остается верен своей анархической и забавной философии жизни. Из американского кино наибольший интерес представляет гангстерская эпопея Мартина Скорсезе (Martin Scorsese) "Казино" (Casino, 1995) (16 ноября, ОРТ, 23.40 ***). Фильм не оригинален: в очередной раз режиссер с помощью своего актера-фетиша Роберта Де Ниро (Robert De Niro) рассказывает историю взлета и падения преступника, на этот раз одного из королей игорного бизнеса. Главная оригинальность фильма в приеме, который Скорсезе заимствовал из "Бульвара Сансет" (Sunset Boulevard, 1950) Билли Уайлдера (Billy Wilder): в первых же кадрах главный герой взлетает на воздух в заминированном лимузине. Таким образом, мы слышим и видим исповедь мертвеца. "Казино" — фильм весьма затянутый, поэтому зрители с нетерпением ждут, когда же Де Ниро снова сядет в автомобиль-бомбу, круг замкнется, а фильм закончится. Не тут-то было: Скорсезе приготовил сюрприз, который иначе как издевательство над зрителями расценить нельзя. "Казино" примечательно и тем, что именно здесь последний и решительный бой дала кинокритикам сыгравшая главную женскую роль Шарон Стоун (Sharon Stone). Она была слишком красива, чтобы критики признали очевидное: ее актерский талант. Поэтому в "Казино" она выдала — вполне по Станиславскому — блестящий актерский перформанс, и критики замолчали. А хорошее противоядие от чрезмерной серьезности Скорсезе — гангстерская комедия классика Голливуда Джона Хьюстона (John Huston, 1906-1987) "Честь семьи Прицци" (Prizzi`s Honor, 1985) (17 ноября, ОРТ, 0.40 ****), безумная история любви двух киллеров, сыгранных Джеком Николсоном (Jack Nicholson) и Кэтлин Тернер (Kathleen Turner).-
