Сегодня России нужны высокие темпы экономического роста. А они затухают, и обеспечить этот рост становится все труднее: за девять месяцев 2002 года инвестиции в российскую экономику выросли всего на 2,5%. Однако резервы повышения темпов роста экономики у России есть: они скрыты в теневом секторе, масштабы которого, по экспертным оценкам, сопоставимы с бюджетом страны.
Теневая экономика — это та часть экономики, которая не контролируется обществом и скрывается от налоговых и других госорганов. Доходы от теневой экономики напрямую не могут быть учтены при составлении статистической отчетности, поэтому для ее учета используются косвенные данные. К теневой экономике часто относят и нелегальные, или противозаконные, виды деятельности, находящиеся уже в сфере уголовного права. Эта деятельность либо вообще запрещена законом (производство или продажа наркотиков), либо осуществляется без требуемого законом разрешения (медицинская практика без лицензии). Кроме того, теневая экономика в широком толковании включает так называемый неформальный сектор — пожалуй, самую "невинную" из всех ее составляющих. Это производство, основной целью которого является обеспечение занятости и доходов занимающихся им лиц. Как правило, предприятия, находящиеся в сфере "неформального производства", соответствуют следующим критериям: малое количество занятых, а также отсутствие регистрации как самого предприятия, так и его наемных работников (отсутствие трудового договора, взносов в фонд социального страхования).
Теневая экономика — явление не исключительно российское. Ее размеры в среднем варьируются от 10% ВВП в развитых странах до 40% и более — в развивающихся. В странах с переходной экономикой ее масштабы оцениваются в 20-25%. Такую же оценку дает для России Госкомстат. Но по расчетам и российских, и западных экспертов, реальные размеры теневого сектора в России не отличаются от развивающихся стран, достигая 40-50% ВВП.
Почему оценки так отличаются друг от друга? В первую очередь проблема возникает с методиками расчета. Действительно, как посчитать то, чего как бы нет, то есть глаз видит, а традиционные, прямые статистические методы — нет. Практически все изобретенные до сих пор способы учета доли теневой экономики в ВВП не идеальны. И чем больше ее масштабы и разнообразнее структура, тем выше вероятность погрешностей. Отсюда и разброс оценок.
Группа исследователей из Санкт-Петербургского госуниверситета экономики и финансов разработала методику расчета объема теневой экономики, включая помимо скрытого и официально не зарегистрированного производства и деятельность, нарушающую требования бухгалтерского и статистического учета, а также налоговое и трудовое законодательство. Для оценки величины теневого сектора использовался перекрестный анкетный опрос; в качестве респондентов выступили, с одной стороны, представители налоговых служб, с другой — представители финансовых подразделений и бухгалтеры предприятий. Для апробирования данной методики был взят Санкт-Петербург. Вопросники разрабатывались специально для отдельных отраслей и охватывали промышленность, строительство, транспорт и торговлю. Итог двухлетнего исследования вышел впечатляющим: теневой сектор оказался равен региональному бюджету!
Удалось выявить, на каких технологических стадиях теневые потоки особенно велики. В промышленности самые большие теневые финансовые потоки зарегистрированы на стадиях закупки сырья и реализации продукции. В строительстве самым затененным звеном оказались строительно-монтажные работы.
Среднеотраслевой уровень сокрытия налогов получился равным 49%. Таким же оказался и средний уровень сокрытия фонда заработной платы (50%). В промышленности он составляет 47%, в строительстве — 67%, на транспорте — 50%, в торговле — 33%. А самое неутешительное открытие состояло в том, что от части налогов в той или иной форме уходят почти 100% предприятий Санкт-Петербурга. Продолжают существовать и "крыши", наличие которых подтвердило 80% респондентов. В качестве "крыши" выступают так называемые неформальные группировки: их используют 52% опрошенных предприятий. К аналогичным услугам правоохранительных органов прибегают 36% респондентов, административных структур — 35%.
Официальные органы к подобным оценкам относятся скептически, мотивируя это тем, что используемые методики недостаточно проработаны, а соответственно, и результаты ненадежны. Но и основываясь на нижней границе Госкомстата — теневой экономике в четверть ВВП, можно утверждать, что резервы для ускорения темпов роста у российской экономики есть.
Речь идет совсем не о том, чтобы по максимуму учесть долю теневой экономики. Конечно, можно подобрать статистические методы, по которым теневой сектор будет вдвое выше, чем по данным официальной статистики. Тогда, соответственно, Россия продемонстрирует фантастический "экономический рост", но только на бумаге. Для реального же изменения ситуации следует осознавать, что наличие высокой составляющей "тени" в экономике страны сильно ограничивает возможности для экономического роста (кстати, именно поэтому реформаторам важно ориентироваться не на официальную, явно заниженную цифру в 25%, а на ту, которая максимально полно отражает истинное положение вещей).
Президент мечтает о темпах роста в 8-9%. Правительство "обещает" темпы вдвое ниже. И не держит слова. Поиск ресурсов ускорения пока не увенчался успехом. Дело не в амбициях и не в процентах, а в том, какое место займет Россия в международном разделении труда через 5, 10, 15 лет.
Теневой сектор на самом деле является одним из главных скрытых ресурсов. Это как тропа, проложенная по газону,— ее можно стараться не замечать или снова засевать, а лучше всего заасфальтировать. То есть разобраться с тем, как можно тот или иной бизнес легализовать, что пойдет на пользу и бизнесменам, и бюджету. При этом наверняка будет сопротивление тех чиновников, которых их теневые доходы устраивают. Легализация теневой экономики пойдет на пользу не только теневикам. Увеличение прозрачности бизнеса должно увеличить частные инвестиции, в том числе за счет средств, которые в условиях тени питают коррупцию. Прозрачность подтолкнет нормальную конкуренцию — за покупателя, а не за доступ к тому или иному чиновнику. Итог — улучшение предпринимательского климата в целом.
КСЕНИЯ Ъ-НЕЧАЕВА