|
Последний лоток свободы |
 |
| Фото: ЮРИЙ МАРТЬЯНОВ, "Ъ" |
История болезни
Пиратство в России достигло грандиозных масштабов. Если десять лет назад контрафактная продукция завозилась в страну из Китая, Болгарии, Украины, то сегодня направление этого товарного потока изменилось. Как сообщил президент российского отделения IFPI (Международной федерации производителей фонограмм) Игорь Пожитков, "пиратские диски, произведенные в России, недавно обнаружились аж в Перу". Россия стала вторым после Китая экспортером нелегальной продукции. Произошло это потому, что линии по производству оптических носителей (CD и DVD) из стран, где пиратство удалось приструнить, переехали к нам. Пираты действуют по четырем направлениям: музыкальная продукция (компакт-кассеты и CD), видеокассеты, DVD и, наконец, компьютерный софт. В каждом секторе только в Москве конкурируют четыре-пять крупных пиратских фирм.
По данным экспертов, на долю контрафактной продукции у нас приходится от 64% до 86% общего объема продаж носителей. Потери правообладателей оцениваются в $575 млн, недополученные государством налоги — в $100 млн.
Раньше с пиратством пытались бороться самые разные организации самыми разными способами (например, публично давили катком пиратские кассеты или отслеживали со спутника грузовики с контрафактными дисками). Однако все это напоминало битву с ветряными мельницами. Наконец Михаил Касьянов признал, что ситуация с пиратством в России — "признак дремучести страны". На заседании кабинета министров решили создать правительственную комиссию, которая и будет думать, как противостоять пиратам, а также займется координацией действий различных ведомств в рамках защиты прав владельцев интеллектуальной собственности. В разработке антипиратской программы примут участие Минпечати, Минкульт, МВД, ГТК, МАП, Минпромнауки, Роспатент, Минэкономразвития, ФСБ, ФСНП, Генпрокуратура, Минюст. Работа пойдет по нескольким направлениям: усовершенствование законодательства (чтобы было понятно, за что сажать пиратов), оптимизация правоприменения (чтобы было понятно, как их судить), усиление контроля федеральных органов власти, разработка единой системы идентификации легальной продукции (чтобы отличать пиратов от непиратов). Наконец, все производители аудиовизуальной продукции должны будут получать лицензии Минпечати.
Однако государственной машине предстоит борьба с серьезным противником. Пока даже не ясна его истинная мощь. Дело в том, что зафиксировать каждый факт продажи контрафактного диска невозможно — на то он и теневой бизнес. Поэтому все статистические данные относительно объемов пиратского производства носят сугубо оценочный характер и сильно разнятся.
Диагноз: все запущено
Казалось бы, от пиратов страдают все — от сочинителей и исполнителей до потребителя. Однако на деле все они так или иначе пиратам потворствуют. Все начинается так. Артист, который, скажем, собирается записать диск, предлагает автору сделку: "Давай-ка я заплачу тебе $100 за песню — зачем тебе ждать, когда придут авторские отчисления?" Почему бы и нет, думает автор и принимает купюру. Артист идет с песней в издательскую компанию (студию). Там говорят: "Песню берем, готовы сейчас заплатить $1000. Как будет продаваться диск, неизвестно, напечатаем тысяч пять". Артист берет гонорар и отправляется в "чес" по городам и весям зарабатывать на пропитание. На Западе, кстати, все происходит с точностью до наоборот: артист получает деньги от продажи дисков, а концертные туры проводит в поддержку альбома.
 |
| Фото: СЕРГЕЙ ПОНОМАРЕВ, "Ъ" |
| Игорь Пожитков: "Пиратские диски российского производства обнаружены в Перу" |
Игорь Пожитков, IFPI: С нашей точки зрения, пиратство — это реально существующая индустрия, хорошо развитая, начиная от производства и заканчивая распространением. Пираты достаточно грамотные маркетологи. В эту деятельность могут быть вовлечены — не организационно, конечно, а по жизни — вполне легальные структуры.
То, что альянс пиратов и честных компаний действительно возможен, подтверждают и сами правообладатели.
Алена Михайлова, генеральный директор компании Real Records: После кризиса 1998 года была альтернатива: либо закрыться, либо договориться с пиратами. И с пиратами пошли договариваться все. Этот союз существовал, пока пираты не почувствовали, что могут развернуться. Они начали выходить на рынок авторских прав. Доход с пиратского продукта позволял им платить авторам гонорары гораздо большие, чем предлагали легальные компании.
Но самые главные помощники пиратов — потребители, которые голосуют за их продукцию рублем. По самым скромным подсчетам, в 2001 году покупатели вполне добровольно отдали пиратам $250 млн.
Виктор (имя изменено), сотрудник одной из крупнейших пиратских компьютерных фирм "Фаргус" (www.fargus.com): Ведущие пиратские фирмы работают на высоком уровне. Судите сами: у нас, например, игры озвучивают те же профессиональные актеры, что работают на центральных каналах ТВ. Нужно понимать, что нашему потребителю вообще мало знакомы названия зарубежных производителей игр, и, подходя к лотку, он просит диск "настоящего 'Фаргуса'". Качество нашей локализации действительно ничем не уступает лицензионному, а зачастую его превосходит. Еще одна любопытная деталь. В России "Фаргус", естественно, существует неофициально. А братья-украинцы взяли и зарегистрировали фирму с таким же названием и штампуют свои диски, демпингуя рынок. Только вдумайтесь: зарубежные пираты, ориентируясь на российский рынок, подделывают продукцию не американских производителей, а российских пиратов.
Побочные эффекты
В стратегии борьбы с пиратами правительство выделяет два главных направления: жесткий контроль за заводами (для этого ведется лицензирование их деятельности) и перевод торговли с рыночных лотков в магазины. Это приведет к тому, что пиратство станет рискованным, более затратным, а цены на контрафактную продукцию неизбежно повысятся — об этом говорят сведущие люди.
 |
| Фото: ДМИТРИЙ ЛЕБЕДЕВ, "Ъ" |
| Аркадий Клепиков: "Рисковать бизнесом нам нет никакой выгоды" |
Виктор, "Фаргус": Когда стало известно о правительственном плане очередного завинчивания антипиратских гаек, производители контрафакта собрались на расширенное совещание, чтобы обсудить, чем все это грозит. Общий вердикт примерно таков: не грозит ничем особенным. Возможно, усиление гонений на пиратские торговые точки в Москве (кстати, гонения эти и так регулярны — отбирают партию товара у продавца, а потом за $200-300 милиция отдает ее обратно) приведет к падению объемов продаж и, соответственно, некоторому росту цен на пиратскую продукцию. О том же, что правительственные меры изживут само явление, и речи быть не может: во-первых, даже у московских производителей контрафакта на каждый проданный диск в Москве приходится пять, проданных в регионах. А в провинции наладить драконовский контроль за торговыми точками нереально. Кроме того, рынок все равно будет регулироваться экономически, а не административно: если компьютерная игра стоит $40, то ее просто никто не будет брать.
Интересно, что у пиратов есть стратегические предложения по борьбе с самими собой.
Виктор, "Фаргус": Я бы на месте Касьянова делал для западников вид, что у нас ведется мощная борьба с пиратством. А сам бы понимал, что в России пиратство — двигатель прогресса. Никогда бы наши школьники, которые сегодня разбираются в сложнейших программах, этого не достигли, если бы покупали пакеты софта по $1000. И я избрал бы такую тактику: тех, кто "пиратит" "зарубеж", предлагающий неадекватно дорогой продукт, не трогал бы. И очень жестко разбирался бы с теми, кто подделывает продукт отечественный. Кстати, наша фирма никогда своих не подделывает. Из этических соображений, но и не только: если производитель здесь, то и проблемы будут ближе. Да и вообще, мы себя называем не пиратами, а корсарами. И никуда мы не денемся.
ИЛЬЯ НАГИБИН, ЮРИЙ ЛЬВОВ
|