Олег Дворянкин
сотрудник отдела по защите объектов интеллектуальной собственности Главного управления по борьбе с экономическими преступлениями Службы криминальной милиции МВД— Чем занимается ваше подразделение?
— В 1999 году в структуре ГУБЭПа был создан отдел по защите объектов интеллектуальной собственности. В 2001 году в структуру ГУБЭПа были внесены некоторые штатные изменения, и наш отдел стал в полной мере заниматься деятельностью в области защиты аудио- и видеопродукции, программного обеспечения, печатной продукции, выявлением поддельных лекарственных препаратов и потребительских товаров.
— Что вам больше всего мешает в работе?
— Страна у нас большая, нарушения есть везде, а офисы правообладателей расположены либо в Москве, либо в крупных региональных центрах. Часто правообладатели просто не хотят выезжать в регионы — для них это накладно либо они не получили указаний из центрального офиса. Но если сам правообладатель защищаться не хочет, мы ничего сделать не можем. Другие просто ленятся — предлагают нам работать самостоятельно. Но зачем сотрудника милиции "грузить", к примеру, задачей определения на месте факта контрафактности продукции. Мы считаем, что это должен делать правообладатель или его представитель. А в дальнейшем, если потребуется, можно проводить экспертизу по решению суда или прокуратуры. Наш сотрудник просто физически не может быть экспертом по всему рынку. Уровень подделок бывает очень высоким.
— Поправки, принятые во втором чтении к статье 146 Уголовного кодекса (о защите авторских и смежных прав), по мнению экспертов, резко снижают ее эффективность. Как вы оцениваете эти изменения?
— Я бы сказал, что они не снижают возможность применения статьи, а попросту уничтожают ее. Сейчас в статьях 146, 147, 180 УК, которые регулируют вопросы защиты авторских прав, есть такое понятие, как крупный ущерб. На практике определить крупный ущерб трудно, поскольку каждая фирма сама решает, какая потеря для нее крупная, а какая нет. Поэтому нужны какие-то базовые критерии. Мы предлагали уйти от понятия крупного ущерба и использовать вполне конкретные цифры. В первоначальном проекте предлагалось определять оценку нарушения в крупном размере — 200 МРОТ, особо крупном — 500 МРОТ. Кроме того, во втором чтении к статье появилось примечание, в котором объем ущерба определяется как "стоимость контрафактной продукции". То есть предлагается узнавать у экспертов, сколько стоит контрафактный компакт-диск. Но кто это может знать точно? Были введены и некоторые новые формулировки. Например, в статью 146 добавлены слова "незаконное использование контрафактной продукции". Получается, что может быть и законное использование? В УК не должно быть размытых определений базовых понятий. Вот в законодательстве США критерии пиратства определены четко: если у продавца обнаружено больше десяти нелицензионных видеокассет — это пиратство, меньше — нет. Если не ввести предельно четкие определения, то лазейками в законе будут пользоваться пираты и их адвокаты, а эффективность работы правоохранительных органов будет снижаться.
— Как вы считаете, реализация угрозы правительства закрыть лоточную торговлю даст эффект?
— Это правильное решение. Если мы перенесем всю торговлю в спецмагазины, то сделаем ее более контролируемой и прозрачной. Это, конечно, непопулярное решение, и не только среди пиратов. Фирмы-правообладатели ведь тоже не смогут прогонять свою неучтенную продукцию через лотки. Им придется полностью показывать свои обороты и платить налоги. Очень многим правообладателям это невыгодно, и они, естественно, сопротивляются. Но в этом деле нужно избегать резких движений. Административный ресурс должен применяться очень грамотно и осторожно, чтобы рынок не поломать, а привести его в цивилизованный вид. А в качестве негативной стороны этого решения я бы отметил следующее. Как только начнется давление на пиратов, правообладатели сразу начнут поднимать цены. Говорят, что на "Горбушке" цены уже поднялись. Зачастую сами правообладатели стимулируют пиратство, поднимая цены на 50-60%, хотя могли бы довольствоваться и 10%. Самый эффективный механизм борьбы с пиратством — экономический. Если не задирать цены на лицензионные продукты, пиратам будет невыгодно производить и распространять контрафактную продукцию. Высокий уровень пиратства у нас отчасти и из-за ценовой политики производителей: на аудиорынке — 64%, на видеорынке — 50%, а по программному обеспечению — 89%.
Полностью интервью с Олегом Дворянкиным опубликовано на сайте www.ione.ru