|
Невидимый город |
Приглашение хоть куда-нибудь
Хью Галахер приехал в Москву на фестиваль "Кино без барьеров" из США. Он передвигается на инвалидной коляске 50 или 60 лет — я не расслышал цифру. В 68-м он участвовал в разработке федерального американского закона о доступности среды. Ну в том смысле, что строители обязаны строить не только ступеньки, но и пандусы. В 90-м в Соединенных Штатах был принят закон, согласно которому отсутствие пандусов, подъемников в автобусах, пищалок на светофорах, запрещение детям-инвалидам учиться в обычных школах и т. д. рассматривается как дискриминация, то есть как преступление, преследуемое по суду.
Хью Галахер говорит:
— Когда я вижу пандус, для меня это знак. Меня хотят пригласить в общество.
Менеджер инвалидной организации "Перспектива" Валерий Школьников едет в командировку. На поезде. Он приезжает на вокзал, вылезает из машины, садится в инвалидную коляску и подъезжает к вагону.
— Вам нельзя в поезд,— говорит проводница.
— Почему, я же купил билет?
Валерий слезает на пол, переползает через здоровенную дырку между платформой и вагоном, ползет по коридору. Товарищи тащат за ним коляску.
В другой раз работники "Перспективы" обследуют на предмет доступности московские школы. На тот случай, если директора школ согласятся, что дети-инвалиды могут учиться вместе со сверстниками. Так вот: доступная школа в Москве одна, и ни одного ребенка-инвалида там не учится.
 |
| Фото: ЮРИЙ МАРТЬЯНОВ, "Ъ" |
В Москве 1 млн инвалидов. Представьте себе, что вы ждете автобус — а перед вами очередь в 100 тыс. человек. Представьте себе, что вам хочется в туалет — но и туда очередь в несколько десятков тысяч. Даже в некоторых квартирах в туалет на коляске не войдешь: слишком узкие двери. Поэтому инвалиды никуда не ходят, даже в гости.
Одна мама ребенка с синдромом Дауна долго добивалась, чтобы ее сыну разрешили учиться в обычной школе. Добилась. На следующий день ее вызвали к директору и велели забрать ребенка. Он разрисовал себе на уроке живот фломастером. (Действительно, ужас!) Он маленький, он не знал, как еще привлечь к себе внимание, если учителя и товарищи не замечают его, смотрят сквозь, так, словно на нем шапка-невидимка.
Каменщику все равно, построить ступеньки или пандус. Каменщик не злой — он просто заботится о людях с ногами и не заботится о людях без ног, как будто в человеке главное — ноги. Слепые слышат — но с ними никто не говорит. Глухие видят — но для них в кино "долби диджитал" никто не пишет субтитров. Дети с синдромом Дауна обучаемы — но их никто не учит, будто у нас выставка чистопородного человека, а не школа. Детей с проблемами развития нельзя научить интегралам — но это не значит, что их нельзя любить. Или вы любите своего ребенка за то, что он легко берет интегралы?
Большие инвалидные организации есть. Инвалидные программы правительства есть. Но они не выводят инвалидов в свет, а замыкают инвалидов в своей среде. Автобус с подъемником, например, ходит по маршруту дом--больница. Маршрут дом--университет для него не предусмотрен.
Инвалиды замыкаются. Они невидимый народ. У них свой язык, свои шутки, своя мода и даже своя кухня: они питаются в "Макдональдсе", потому что там есть "драйв ин", пандусы и специальный туалет.
Полмиллиона долларов
Пять лет назад Валерия Школьникова районное отделение Всероссийского общества инвалидов, куда Валера ходил заниматься общественной работой, послало поучиться.
Тут сразу несколько вещей нужно объяснить. Валера не ходит. На него в 16 лет упало дерево и сломало ему позвоночник. Он ездит в инвалидной коляске, но все время употребляет для описания своих перемещений слово "ходить". Валерина общественная работа заключается в том, что он устроил спортивный клуб для инвалидов. У него высшее экономическое образование. У него были две работы. Он и не думал становиться социальным менеджером. Просто пошел послушать семинар про то, как надо проводить семинары.
Семинар показался Валере глупым. Он долго не понимал, чем люди здесь занимаются. Доступность среды, навыки выступлений перед публикой, навыки разговоров с начальством, город для всех. На самом деле молодому и здоровому человеку в инвалидной коляске Валерию Школьникову было трудно поверить, будто все люди равны и будто это можно кому-нибудь объяснить. После семинара начальница "Перспективы" Денис Роза пригласила Валеру работать менеджером проекта.
 |
| Фото: ЮРИЙ МАРТЬЯНОВ, "Ъ" |
| Общаться с инвалидами на равных совсем нетрудно |
— Можно отправить от вас факс? — факсовый аппарат лежал на коленках.
Постоянно в "Перспективе" работают десять человек. Еще десять человек приходят на несколько часов в неделю. 70% сотрудников "Перспективы" инвалиды. Эти люди ведут 4 социальных проекта на общую сумму $500 тыс.
Государство ежегодно тратит на инвалидов $6 млрд. Московское правительство — $100 млн. Плюс к тому федеральная целевая программа социальной поддержки инвалидов за подписью президента Путина предполагает в ближайшие 5 лет тратить на инвалидов примерно $9 млн в год. То есть достаточно маленькой "Перспективе" напридумывать проектов не на 10, а на 200 человек, и она обгонит федеральную целевую программу.
Образовательный проект "Перспективы" стоит $250 тыс. Задача состоит в том, чтобы дети-инвалиды могли учиться в обычных школах. Это нужно объяснить родителям, учителям, Министерству образования. Надо подготовить юристов, которые защищали бы права детей-инвалидов на образование. Надо изменить мир, короче. Деньги на "изменение мира" дают американские и британские благотворительные фонды.
Медийный проект "Перспективы" ставит своею целью научить журналистов писать про инвалидов. Деньги дает Фонд Сороса. Проект стоит $75 тыс. и охватывает Россию, Грузию, Азербайджан и Армению. В Грузии, например, во всех СМИ за прошлый год про инвалидов говорилось всего пять раз. В некоторых московских изданиях инвалидов называют калеками, а девушек с синдромом Дауна — даунихами, словно инвалиды не умеют читать и никогда не прочтут про себя обидных слов.
Волонтерский проект "Перспективы" стоит $200 тыс. и финансируется Фондом Форда. В семи регионах России молодым и беззаботным людям объясняют, что стыдно ходить в кино, когда твой товарищ не может даже выйти из дома, просто потому что он на коляске. Стыдно учиться в институте. Надо что-то делать. Собраться, например, на субботник и построить пандус у подъезда, где живет инвалид, чтоб стыдно теперь было городским властям. Волонтеры сами не замечают, как отношение их к инвалидам меняется:
— А че,— говорят молодые люди,— есть роллеры, есть инвалиды. Те никогда роликов не снимают, эти никогда не слезают с инвалидных колясок. Прикольно.
Четвертый проект "Перспективы" называется "Доступность в Москве". На него посольство США выделило $21 тыс. Молодые люди из "Перспективы" ездят по городу на своих колясках и составляют карты доступности. Куда можно въехать на коляске? Ни в один кинотеатр, ни в один театр, ни в один концертный зал, в одну единственную школу, ни в один институт, в половину аптек, кроме "Макдональдса" всего в пять или шесть кафе. А еще — невозможно съехать с тротуара, проехать в метро, зайти в банк, купить книжек, купить билет на поезд, сесть в поезд. Если мысленно убрать из Москвы все здания, куда нельзя въехать на инвалидной коляске, останется пустыня с сетью "Макдональдсов".
Пятый проект — фестиваль "Кино без барьеров". На его открытии чиновники из московского правительства говорили, что город обрастает пандусами, что все больше и больше доступных мест, что осваиваются какие-то дикие суммы, что в следующий понедельник состоится заседание, на котором правительство города будет решать, где нужно строить пандусы и съезды.
— Эй,— раздался голос из зала,— так вы уже средства осваиваете или только решаете, где строить пандусы?
Жизнь на колесах
По роду занятий Валерий Школьников похож на коммивояжера или странствующего проповедника. Он едет на вокзал или в аэропорт, его несут по трапу, он летит в Ухту, Пермь или Адлер.
— Сначала больных вывозите! — кричат в аэропорту ведающие посадкой девушки.
— Я не больной,— говорит Валера.— Я здоровый.
Когда проверяют багаж перед посадкой в самолет, человек в форме тычет пальцем в Валерину сумку и говорит:
— Покажите мне ваши лекарства.
У Валеры в сумке нет лекарств — книжки, учебные пособия плакаты.
В Ухте или Перми молодые инвалиды видят Валеру Школьникова и, прежде чем слушать, что он станет рассказывать о правах инвалидов, думают: "Елки зеленые! Он сам приехал!"
 |
| Фото: ЮРИЙ МАРТЬЯНОВ, "Ъ" |
| Менеджеры "Перспективы" Валерий Школьников и Наталья Присецкая (в центре) могут работать без телефона и факса |
Еще Валера организует демонстрации и акции. Выезжает с товарищами на Пушкинскую площадь под лозунгом "Ничего для нас без нашего участия" и демонстративно пытается доехать на коляске от "Макдональдса" до мэрии. Ни черта ведь не доедешь. Слишком высокие бордюры. В летнем лагере под Новгородом Валера сажает волонтеров в инвалидные коляски и просит проехать по размеченному маршруту. С заездом в туалет, который на этой базе просто дырка в полу. Представьте себе: вы здоровый и умный мужик, молодой — а в туалет вас заносят и держат навесу двое товарищей.
Валерина помощница Наташа Присецкая по образованию художник. В 98-м она потеряла работу, закинула анкету на биржу труда и получила предложение работать в "Перспективе". Первый свой семинар Наташа проводила в гостинице "Измайлово" сразу после взрывов московских домов. В три часа ночи случился пожар, потому что один из участников семинара заснул с сигаретой. Пожарники приехали, МЧС. Пожар быстро потушили. Офицер МЧС бегал по коридору и кричал:
— Кто начальник группы?
Наташа надела халат, села в коляску и выехала в коридор:
— Я начальник группы.
Офицер помолчал немного:
— Девушка, какая у вас группа инвалидности?
— Первая.
— С первой группой инвалидности, девушка, надо дома сидеть, а не по гостиницам шляться.
Наташе было обидно, но она задала вопрос:
— Почему?
В другой раз Наташа проводила семинар в Новгороде. Группа инвалидов из Петербурга должна была приехать и поселиться в гостинице "Садко", но что-то они перепутали, приехали и поселились случайно в четырехзвездной "Бересте". В эту гостиницу тоже должна была приехать группа инвалидов, и сотрудники отеля, увидев людей на колясках, даже не спросили фамилий, будто коляска заменяет человеку личность.
Когда Наташа готовила фестиваль "Кино без барьеров", чиновник из правительства звонил ей и торопил:
— Ну везите ж скорее билеты. У меня тут инвалиды ждут.
— Я тоже инвалид,— сказала Наташа.— Я не могу так быстро привезти вам билеты.
На той стороне трубки пауза. Чиновник явно не рассчитывал, что к нему приедет за рулем маленького автомобиля, сама, девушка-инвалид и привезет билеты на фестиваль.
— Ну не все ж такие молодые и здоровые инвалиды, как вы,— нашелся чиновник.
Попасть в рай
Наташа Присецкая говорит, что если после смерти инвалид попадет в рай, то окажется в Вашингтоне. Год назад Наташа и Валера повезли в Вашингтон на стажировку инвалидов из разных городов России. В аэропорту Наташу посадили в специальное узенькое кресло на колесах, чтобы привезти в салон самолета к самому ее месту. А когда Наташа сказала, что она легкая и проще отнести ее на руках, стюард отказался, поскольку нести на руках — это сексуальные домогательства по американским законам.
В городе Вашингтоне Наташа и Валера купили выпивки и стали специально разъезжать по городу и искать недоступное место. Музеи, кафе, Белый дом, кинотеатры, банки — заезжай куда хочешь. В конгресс попасть нельзя — но не потому, что там нет пандуса, а потому, что ищут белый порошок в почтовых конвертах. Единственным недоступным местом в Вашингтоне оказался секс-шоп черт знает где. Два афроамериканца, увидев инвалидов у входа, выбежали, стали извиняться, предлагали внести ребят в магазин на руках или принести им из магазина весь имеющийся товар и даже что-нибудь подарить, раз уж они такие сволочи и до сих пор не сделали пандуса.
В нью-йоркском аэропорту Валера Школьников потерял рюкзак. Наташу за знание английского послали рюкзак искать.
— Один из моих друзей потерял рюкзак,— сказала Наташа.
— Boy-friend or girl-friend? — уточнила таможенница.
— Один из моих бойфрендов,— поправилась Наташа.
Таможенница покачала головой и пожурила Наташу:
— Сколько ж у вас бойфрендов, девушка?
В Америке был Хэллоуин. Поздно вечером Наташа с друзьями отправились прогуляться по праздничному городу. У них были две бутылки виски в пакетах, потому что так пить нельзя, а можно из пакета. Они зашли в дискотеку. К Наташе подошел красивый латиноамериканский парень и спросил:
— Хочешь потанцевать?
ВАЛЕРИЙ ПАНЮШКИН