Эдуард Лимонов чувствует себя молодогвардейцем в НКВД

процесс

Вчера в Саратове на процессе по делу лидера Национал-большевистской партии Эдуарда Лимонова и пятерых его соратников началось судебное следствие. После чтения обвинительного заключения выяснилось, что обвинение не готово представить список доказательств, которые будут использованы в ходе судебного следствия. Слушания вновь перенесли.

       Эдуард Лимонов и его ближайший сподвижник Сергей Аксенов обвиняются "в покушении на попытку создания незаконного вооруженного формирования", призывах к свержению существующего строя в Казахстане и России, незаконном приобретении и хранении оружия. Остальные подсудимые — Олег Лалетин, Владимир Пентелюк, Дмитрий Карягин и Нина Силина — обвиняются в "пособничестве в совершении покушения на создание незаконного вооруженного формирования" и приобретении и хранении оружия.
       В начале вчерашнего заседания суд рассмотрел ходатайства, поданные защитой на прошлой неделе. Судья Владимир Матросов объявил, что из 15 требований адвокатов будет удовлетворено лишь одно.
       В частности, отклонено ходатайство об изменении меры пресечения обвиняемым. Эдуард Лимонов неоднократно заявлял, что с 11 по 18 апреля 2002 года его содержали в "Лефортово" незаконно, потому что в этот период ему не предъявляли документов на продление ареста. Судья решил затребовать их у московских следственных органов, но меру пресечения обвиняемому не изменил. "Отсутствие документов, продляющих содержание под стражей, не доказывает, что это незаконно,— объяснил Владимир Матросов.— Обвинения особо тяжкие, поэтому выпустить подсудимых под подписку о невыезде нельзя".
       Суд также отклонил требование защиты об изъятии из материалов дела комплекта камуфлированной одежды — шапка, куртка и брюки (сидящие в зале активисты НБП утверждали, что еще и трусы),— найденного правоохранительными органами в бункере национал-большевиков в Москве. Эдуард Лимонов заявил, что использовать один комплект одежды в качестве доказательств вины нескольких человек глупо, кроме того, в момент обыска сам он находился на Алтае.
       Одну просьбу адвокатов судья Матросов все-таки выполнил. Он приобщил к делу письмо обвиняемого Сергея Аксенова с Алтая любимой девушке в Москву. В письме активист НБП рассказывает о своем быте и о красотах природы. Защита уверена, что письмо является доказательством того, что у обвиняемых в мыслях не было никаких терактов, но следствие отказалось приобщить его к делу. "Письмо является личным и ничего не может доказывать,— сказал обвинитель Генпрокуратуры Сергей Вербин.— Никто не будет рассказывать любимой девушке о том, что собирается свергать существующий строй в Казахстане".— "Как раз об этом-то любимым девушкам и пишут, чтобы героизмом похвастаться",— парировал адвокат Сергей Беляк. Судья подумал и распорядился письмо приобщить.
       Суд постановил вызвать на процесс всех свидетелей со стороны защиты.
       После этого Владимир Матросов объявил о начале судебного следствия. Зачитали обвинительное заключение. Большая его часть — расшифровки аудиозаписей разговоров подсудимых друг с другом. Однако сами диалоги не приводились, только резюме обвинителя: кто и когда что покупал, кому что передавал. Все обвинения, предъявленные в начале процесса, сохранились.
       После оглашения обвинения случился конфуз. "Товарищ судья, можно я задам три вопроса прокурору?" — закричала с места бойкая бабуля, активистка НБП. Судья заволновался и пригрозил активистке выгнать ее из зала. Бабуля села на место, но после процесса охотно объяснила корреспонденту Ъ, что всего лишь хотела спросить, знает ли прокурор о количестве членов НБП. По ее подсчетам, их не больше восьми тысяч. "Неужели он считает, что с таким количеством можно покуситься на существующую власть, даже в Казахстане?" — возмутилась она.
       Никто из обвиняемых не согласился с предъявленными обвинениями. Эдуард Лимонов назвал их "чудовищной паутиной лжи, сплетенной следственным управлением ФСБ", которое с 1997 года занималось "разработкой его партии". Он сравнил свою партию с "Молодой гвардией", которую вдруг бы начало судить НКВД. "Мы защищаем права русскоязычных за рубежом, а в России не находим сочувствия",— сказал господин Лимонов.
       Обвиняемая Нина Силина пожаловалась, что в ходе следствия ее дважды принуждали дать показания против господина Лимонова и дважды сажали в карцер. В первый раз за то, что она, сославшись на высокое давление и боли в спине, отказалась выйти на прогулку, а во второй — за то, что написала жалобу прокурору в обход начальства СИЗО. После вмешательства Саратовской облпрокуратуры одно наказание с нее сняли. Адвокаты потребовали освидетельствовать состояние здоровья Нины Силиной, но судья не согласился. Гособвинитель Сергей Вербин объяснил свою позицию тем, что в СИЗО "очень много случаев симуляции, поэтому только со слов адвоката нельзя сразу же назначать экспертизу".
       Еще один обвиняемый, Олег Валетин, на это заявил, что в СИЗО сложно получить медпомощь: "Моему сокамернику уже месяц не могут выдернуть больной зуб".— "Больного заключенного никогда не привезут в зал суда",— заявил Владимир Матросов. "Да у нас и на свободе медицинское обслуживание оставляет желать лучшего",— добавил Сергей Вербин.
       Заседание закончилась неожиданностью: оказалось, что обвинение не готово предоставить письменный перечень доказательств, которые будут использованы в ходе судебного следствия. Слушания отложены до 18 сентября.
       "Никаких жестких установок по поводу ведения дела я не получал,— сказал Ъ гособвинитель Вербин после процесса.— У меня нет цели непременно засадить Лимонова. Как гражданину мне импонируют идеи НБП, но методы их достижения совершенно противозаконны".
       СВЕТЛАНА Ъ-БАРУЗДИНА, Саратов
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...