Новый худрук Нового драматического хочет вывести театр из леса

проекты театр

Одним из первых театральный сезон в Москве открывает Новый драматический театр. Он сыграет "Профессионалов победы" знаменитого советского драматурга Александра Гельмана — пьесу о пиаре, грязных политтехнологиях и президентских выборах. Недавно назначенный худрук театра и режиссер спектакля ВЯЧЕСЛАВ ДОЛГАЧЕВ ответил на вопросы РОМАНА Ъ-ДОЛЖАНСКОГО.

       — Как появилась пьеса "Профессионалы победы"?
       — Александр Гельман принес ее во МХАТ еще при жизни Олега Ефремова, который прочитал ее и предложил мне поставить. Мне показалось, что это лишь начало пьесы, и я попросил Гельмана развить сюжет. Драматург согласился. Умер Ефремов, я ушел из МХАТа, а когда меня пригласили возглавить Новый театр, то я пришел в него с новым вариантом пьесы.
       — Вы раньше не увлекались политическим театром, да и вообще, театр уже лет десять как сторонится этого жанра.
       — К политическому театру я никакого отношения не имею. Но вот психология людей, которая проявляется через политику, мне интересна. Гельман по традиции воспринимается как автор сугубо "производственных" пьес. А мне кажется, что он был и остается мастером социально-психологических характеристик.
       — Говорят, что действие пьесы происходит в 2009 году, а в спектакле — в 2017. Почему?
       — Это произошло уже в процессе работы. Когда Гельман начинал писать "Профессионалов победы", президентом страны был Ельцин, а перерабатывал он текст уже при Путине. Поэтому в новом виде речь идет уже о послепутинской России. И вообще, действует в пьесе не сам президент, а претендент на пост президента. Последняя сцена спектакля — как раз выборы, но по жанру это не политический, а психологический детектив.
       — Как вам профессия худрука?
       — Тяжело. Не из-за творческих проблем, а оттого, что у нас очень косное, устаревшее трудовое законодательство. Очень трудно что-либо менять, а менять надо: два года театр оставался без руководства, и многие актеры забыли, что такое профессия. Есть такая поговорка: если музыкант не подходит к инструменту один день, то это замечает он сам, если два дня, то замечают его близкие, если три дня — публика. Так и в театре. И если актриса посреди мучительной репетиции кричит: "Увольте, увольте меня, я действительно ничего не могу" — и при этом сама не уходит, то это весьма драматичный момент. А у меня нет механизмов реформирования труппы.
       — Вы много лет проработали в ефремовском МХАТе. Какой отрицательный опыт — с положительным понятно — этой работы вы не хотели бы повторить, став худруком?
       — Отрицательный опыт часто становится продолжением положительного. Ефремов был необыкновенно терпеливым человеком, что, на мой взгляд, является одним из самых важных качеств режиссера. Но в последние годы жизни Ефремова иногда это терпение переходило грань допустимого. Он очень отстраненно смотрел на людей, в этом был даже элемент какой-то восточной созерцательности. А профессия худрука все же требует и хирургических навыков.
       — Раньше главные режиссеры приходили руководить театрами навсегда, как бы строить собственный замок, откуда их в идеале должны были выносить вперед ногами. Теперь не так. Как далеко простираются ваши амбиции?
       — У меня контракт с городом на три года. Понятно, что по-настоящему построить театр за это время невозможно. Но условия для какого-то движения вперед создать можно. Мне нравится модель, которая принята, например, в Германии, когда с приходом нового руководителя театр временно закрывается, начинает интенсивно репетировать, чтобы потом предъявить публике сразу целый репертуар. Но нам для этого надо было сначала заработать, поэтому в прошлом году мы ездили на гастроли: горбюджет позволяет нам выпускать всего два новых спектакля в сезон. А мы сейчас, осенью, выпустим сразу четыре.
       — С Новым театром, расположенным на окраине города, это можно было сделать, потому что его отсутствия, извините за бестактность, многие бы и не заметили.
       — Последние десять лет этим театром руководил Борис Львов-Анохин. Он пытался создать театр возвышенных жестов, париков и пудры. Но местоположение диссонировало с эстетикой. Еще и поэтому Борис Александрович отчаянно пытался вырваться в центр, что после дефолта стало практически невозможно.
       — Само по себе звучит абсурдно для театра — "вырваться в центр". Это какой-то скверный анекдот...
       — Увы, остряки-актеры прозвали наш театр "театр ни к селу ни к городу". Его появление было связано с порочной советской практикой "аптеку, библиотеку и театр — в каждый микрорайон". Новый театр, зажатый между лесом и железной дорогой, стоит почти на МКАД. Незадолго до смерти Львова-Анохина Лужков наконец выделил театру здание кинотеатра "Форум". А через два месяца вдруг кто-то там передумал и отобрал назад. В театре считают, что именно это укоротило жизнь режиссера. И хотя программа у меня другая, борьба предстоит та же самая, от всей души надеюсь — с другим исходом. Все равно театр надо вывести из леса.
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...