Коллекция классического Голливуда на видео пополнилась еще одним шедевром - фильмом Фрэнка Капра (Frank Capra) "Мышьяк и старые кружева" (Arsenic and Old Lace, 1941, *****). Один из лучших фильмов великого комедиографа абсолютно не похож на его фирменный кинематограф, да и делался как поденный дивертисмент. У Капры было четыре недели перед призывом в армию, чтобы перенести на экран популярную бродвейскую пьесу, прежде чем отдать четыре года своей жизни разъяснению американцам, "почему мы сражаемся". Так назывался цикл его документальных фильмов, считающихся ныне эталоном пропагандистского манипулирования зрителями. Впрочем, пропагандистом он был и в своих довоенных комедиях, не очень-то и смешных, но морализаторских, почвеннических, настырных. Тем удивительнее, что именно он снял такой отвязанный, "циничный", пересмешнический фильм, как "Мышьяк и старые кружева".
Молодожен Мортимер — Кэри Грант (Cary Grant) бесшабашно пародирует все прославившие его роли светских юношей: навещает своих тетушек, божьих одуванчиков Эбби и Марту, чтобы представить им новобрачную. Случайно выясняется, что человеколюбивые старушки из жалости заманивают и убивают одиноких пенсионеров. А хоронит их в подвале другой племянник, Брюстер. Впрочем, Брюстер убежден в том, что он не Брюстер, а президент Теодор Рузвельт, который не скрывает следы преступлений, а хоронит рабочих, погибших от желтой лихорадки на строительстве Панамского канала. Мало того, влезший в окно третий племянник, Джонатан, оказывается гангстером-маньяком и жертвой пластической операции. Его клеврет доктор Эйнштейн находился под таким впечатлением от фильмов о Франкенштейне, что обезобразил его а-ля Борис Карлофф. Короче говоря, семейка состоит из социально опасных сумасшедших, но хеппи-энд неизбежен. Мортимер, уже всерьез ищущий у себя признаки психического расстройства, открывает самую страшную семейную тайну. Он незаконнорожденный, сын прислуги, а значит, может спать спокойно.Фильм буквально излучает ту радость, которую испытывали на съемках откровенно забавляющиеся участники. Одной сценой при монтаже, правда, пришлось пожертвовать. Причина настолько же безумна, как и сам фильм. Продюсер запретил тетушкам убивать директора психиатрической клиники, доктора Уайтерспуна, поскольку публика не одобрила бы расправу с персонажем, которого сыграл ее любимец Эдвард Эверетт Хортон (Edward Everett Horton), партнер Фреда Астера (Fred Astaire).
Еще одна безумная киносемейка, на сей раз реальная,— братья Ридли (Ridley) и Тони Скотт (Tony Scott), снявшие одновременно два очень странных фильма, смысл которых прямо противоположен официально заявленной авторской интенции. "Падение черного ястреба" (Black Hawk Down, 2001, ****) Ридли Скотта — как бы гимн во славу американского спецназа, пытавшегося в 1993 году с невнятными гуманитарными целями отловить сомалийского диктатора генерала Айдида и угодившего в засаду. За сутки боя из 150 джи-ай 18 погибли и 70 были ранены. Сомалийцы потеряли до тысячи человек.
Но странный какой-то гимн получился. Режиссер скороговоркой, без особой убежденности упоминает о целях операции, а затем начинает свое любимое визуальное шаманство. Скотт аморален и честен. Ему по большому счету все равно, кто, где, с кем и зачем сражается. Он воспевает сурового, пахнущего кровью, потом и оружейной смазкой бога разрушения. Он упивается космическими пейзажами разрушенного Могадишо, из лабиринтов которого накатывают волны разномастных повстанцев, как накатывала в прославившем Скотта фильме "Alien" инопланетная слизь по коридорам космического корабля.
Младшенький же Скотт, Тони, снял "Шпионские игры" (Spy Game, 2001, ****) как бы в честь бойцов невидимого фронта из ЦРУ. У ветерана, сыгранного Робертом Редфордом (Robert Redford), всего один день перед уходом на пенсию, чтобы вытащить из китайской тюрьмы своего приговоренного к смерти воспитанника и друга. Трусливое начальство бросает его на произвол судьбы и всячески мешает Редфорду совершить благое дело при помощи верной секретарши и персонального компьютера. Большая часть фильма — воспоминания о былых совместных операциях старого и малого.
Вот одна из самых гуманных акций героев. Им надо зачем-то прикончить бейрутского полевого командира. На выбор — два варианта. Обмануть и завербовать его личного врача, чтобы тот, забыв о клятве Гиппократа, отравил пациента. Или просто снести его штаб-квартиру с прилегающими зданиями при помощи грузовика со взрывчаткой. Для верности в действие приводятся оба варианта. В итоге получается фильм не о дружбе, верности и мужестве, а история о двух храбрых подонках, которым не повезло оказаться под началом подонков трусливых.