реформа оборонно-промышленного комплекса
Как уже сообщал Ъ, премьер Михаил Касьянов передал в администрацию президента проект указа о создании на базе частной корпорации "Технокомплекс" (разрабатывает бортовое оборудование для боевой авиации) концерна "Авионика", в котором 51% акций будет принадлежать государству. Глава "Технокомплекса" ГИВИ ДЖАНДЖГАВА объяснил корреспондентам Ъ ИЛЬЕ Ъ-БУЛАВИНОВУ и ИВАНУ Ъ-САФРОНОВУ, зачем "Технокомплекс" добровольно возвращается под контроль государства.Проект указа "Об открытом акционерном обществе 'Концерн "Авионика"'" предусматривает передачу в его уставный капитал госпакетов акций московского ОАО "Авиаприбор-Восход" (38%), Московского научно-производственного комплекса "Прибор" (34,33%), Курского ОАО "Прибор" (41,63%), Раменского приборостроительного завода (15,73%), Чебоксарского приборостроительного завода "Элара" (48,95%) и Санкт-петербургского ОАО "Техприбор" (25,5%). Кроме того, по инициативе акционеров Раменского приборостроительного КБ и Раменского приборостроительного завода в уставном капитале "Авионики" закрепляется 25% плюс одна акция этих предприятий. 51% акций ОАО "Концерн 'Авионика'" закрепляется в федеральной собственности.
"Мы все находимся на тонущем корабле"
— Вы ожидаете, что указ будет подписан в ближайшее время?
— Да. Ведь это в каком-то смысле пробный шар для предприятий второго уровня кооперации. Уже вышли указы о создании концернов "Сухой", "Тактическое ракетное вооружение" и Концерна ПВО "Алмаз-Антей", теперь пришла наша очередь.
— Насколько нам известно, проект указа о создании концерна "Аэрокосмическое оборудование", который работает по смежной с вами тематике, был готов еще год назад. Однако он до сих пор не подписан, а ваш будет в ближайшее время подписан. Как вам удалось этого добиться?
— Да никак! У Сергея Дмитриевича Бодрунова (глава корпорации "Аэрокосмическое оборудование".— Ъ) много проблем: у него ряд предприятий государственных. А это требует времени на решение вопросов изменения их статуса.
— Но ведь и в случаях с созданием других концернов требуется акционирование госпредприятий. Тем не менее указы по ним президентом подписаны.
— Честно говоря, эти указы в таком виде президенту подписывать не очень правильно. Вопросы, связанные с акционированием, должны проходить законом, через Госдуму. Потому что только законом можно куда-то девать госсобственность. Туда лет пять назад был внесен проект закона с программой акционирования предприятий оборонной промышленности. Но он так и завис. А правильнее было бы разработать программу реструктуризации ОПК, внести ее в Думу и принять закон по изменению статусов и собственников соответствующих предприятий. Но поскольку это процесс очень сложный и длительный, решили делать все через указы. Так вот, возвращаясь к вопросу "Аэрокосмического оборудования": у них сложные проблемы, потому что надо акционировать предприятия. Это нормальный процесс, но довольно долгий.
— В концерн "Авионика", согласно проекту указа, включаются уже акционированные предприятия. Но ни в одном из них у государства нет контрольного пакета.
— Да, это так.
— Но сейчас ваш "Технокомплекс" — самодостаточное частное объединение, выполняющее в год заказов на полмиллиарда долларов. Зачем вам вступать в столь тесный альянс с государством?
— В создании концерна "Авионика" заинтересовано прежде всего само государство. "Технокомплекс" успешно работает, у государства есть своя доля собственности во входящих в его состав предприятиях. Вот государство и говорит: давайте я тоже поработаю совместно с вами в успешном бизнесе. Почему бы нет? Для этого ничего особенного и не надо делать: просто внести свои акции и преобразовать НПЦ "Технокомплекс" в "Авионику".
— Предполагается, что 51% акций ОАО "Авионика" будет принадлежать государству. Но каким образом государство будет управлять конкретными предприятиями, от которых в уставной капитал "Авионики" будет внесен, скажем, 15-процентный пакет? Это напоминает ситуацию с Иркутским АПО, 14,7% госакций которого переданы в АВПК "Сухой". Но никаких рычагов влияния на ИАПО государство в лице АВПК не имеет.
— Начну с того, что и 14,7%, да еще в ИАПО — это уже "вещь". Это дает право участия в совете директоров.
— И что из этого?
— Вот вы хоть и молодые, но, извините, мыслите совково. Все хотят всех "выстроить". А нужно создать условия, где все друг друга слушают. Если кто-то сказал разумную вещь, это должно быть воспринято. Если я присутствую в совете директоров, я могу настаивать на том, чтобы меня выслушали. И если я говорю полезные вещи, их надо воспринимать независимо от того, сколько у меня акций.
— Но если ваши полезные вещи будут противоречить взглядам того, у кого 51%, то принято это не будет.
— Да, если цели у всех разные. Если же цель у всех — развивать бизнес, укреплять обороноспособность, зарабатывать на этом, тогда нет никаких противоречий. Мы все, находясь на тонущем корабле, делим места: кто на второй, кто на третьей палубе. Но не важно, кто утонет минутой позже или минутой раньше, в итоге же не выкарабкается никто. Ведь внутри страны нет системообразующего заказа. Поэтому надо "вываливаться" на внешний рынок. Но организованно, системно, с внедренной в отрасли международной системой качества. И не в одиночку, а соответствующими объединениями. Когда все друг от друга зависят, то никто не может выскочить из упряжки, никто не может цокнуть копытом: мол, "я не буду, не хочу". Не будет — "помрет". Все идут в одной связке, как альпинисты.
"У нас нет захватнических целей"
— Программа реструктуризации ОПК предполагает к 2006 году создание на базе трех существующих сейчас и контролируемых в той или иной степени государством концернов в области авионики — "Аэрокосмическое оборудование", "Ленинец" и "Фазотрон-НИИР" — единого холдинга "Авионика". Вашего "Технокомплекса" в программе нет. Предлагаемое вами переименование "Технокомплекса" в "Авионику" в качестве главной цели преследует то, что в дальнейшем именно на базе "Технокомплекса" и будет строиться единый холдинг?
— Какой сильный ход вы нарисовали! Но у нас нет таких захватнических целей. Я ни на что не претендую. Мы печемся об авионике, об оборудовании, об авиации в целом. Для нас главное — дело. А в программах реструктуризации, кстати, присутствуют и НПЦ "Технокомплекс", и концерн "Авионика".
— В проекте указа о создании "Авионики" написано, что она обладает преимущественным правом на получение госзаказа. Но ведь госзаказ должен распределяться по конкурсу. А если в указах так конкретно все прописывать, то возникают вопросы: почему "Технокомплекс", а не "Аэрокосмическое оборудование" или не "Русская авионика"?
— В проекте указа все правильно написано. Что касается "Русской авионики", то она сейчас, по моей информации, не имеет лицензии на производство продукции военного назначения, в свое время она ей была ошибочно выдана: не может предприятие, у которого нет своих производственных мощностей, иметь такую лицензию. Что же касается "Аэрокосмического оборудования", то оно занимается радиолокацией, системой управления, гидравликой, и пусть занимается — наши направления деятельности уже пересекаются незначительно. А почему вас не удивляет, что то же "Аэрокосмическое оборудование" стало головным по тренажеростроению?
— Так оно стало головником не по указу президента, а в результате проведенного РАКА конкурса.
— Но кому-то же должны поручать "тащить" различные направления приборостроения в авиационной промышленности! Испокон веков в оборонной промышленности были по направлениям головники, которые к тому же еще и составляли программу развития отрасли или подотрасли.
— Поэтому вы и стремитесь к возвращению в государство?
— Есть масса законодательных актов, масса политических и внешнеполитических моментов, где государство должно отслеживать и формировать политику. Без госпрограммы, без господдержки ничего у оборонных предприятий не получится. Ведь на все должны выделяться какие-то лимиты, лицензии на право работы с отечественными и иностранными заказчиками, должны быть какие-то государственные тарифы. Если мы покупаем какое-то оборудование для госнужд, то есть льготы по его покупке. Потом, государство решает вопрос выдачи лицензий, присвоения статуса федерального центра, статуса научного предприятия, а это влечет за собой получение заказов, освобождение от налога на землю, от налога по основным фондам, отсрочки работникам от призыва...
— По закону компания, у которой менее 51% акций являются государственными, не может быть самостоятельным субъектом военно-технического сотрудничества с иностранными государствами. Видимо, стремление получить такое право и движет вами при создании "Авионики" с 51-процентным госучастием?
— В том числе и это.
— Получается так: вначале вы все приватизировали, а теперь поняли, что "концепция изменилась", и решили вернуться под контроль государства?
— Скажу так: в то время когда можно было отчуждать собственность у государства, мы ее не растащили, а выкупили и сохранили.
— Да кто же ее мог растащить, если вы лично были тогда директором государственного Раменского приборостроительного КБ, которое теперь является основой "Технокомплекса"?
— Да, директором тогда был я и не дал ничего растащить. Все, что было необходимо, было приватизировано.
"Что такое — растет, растет, но не видно?"
— В последнее время вы замечаете какие-либо изменения к лучшему в ОПК?
— Президент Путин повернулся лицом к ОПК. Раньше этого не было. Правда, пока в оборонной промышленности никакого подъема не видно. Мы видим падение, потому что какой может быть подъем, если предприятия не загружены? Подъем может получиться в отчетах только за счет манипуляции с ценами. А промышленность... Вы видели, чтобы какой-то завод начал быстрее и больше производить? Все основные фонды стареют, кадры стареют, никаких существенных финансовых вливаний нет, инвестиционный климат пока неблагоприятный. Вы помните, в брежневское время была такая загадка: "Что такое — растет, растет, но не видно? Благосостояние народа".
Конечно, положительные моменты есть. Мы, оборонная общественность в лице Лиги содействия оборонным предприятиям, уже третий год почти не занимаемся бюджетом. До этого мы все время ездили по думским комитетам, бегали по коридорам Минобороны, клянчили объемы заказов. А сейчас и правительство, и президент сами все видят. Другое дело, что инфляция многое съедает, и деньги доходят до нас уже не те.
— Но вы же не будете спорить с тем, что в целом расходы на национальную оборону за последние два-три года увеличились минимум раза в два.
— В цифрах — да, а реально, думаю, что не в два раза. Они выросли, конечно, но основная масса заказов все равно идет по линии ВТС.
— А какое соотношение экспортных и внутренних заказов в "Технокомплексе"?
— У нас около 80% финансовых поступлений от экспорта.
— Как вы оцениваете экспортные перспективы российской боевой авиатехники?
— Плоховато. Но пока покупают.
— А по истребителю пятого поколения какие перспективы?
— Мы пытаемся организовать этот процесс. По пятому поколению мы уже за свои средства делаем массу разных разработок. Мы выиграли тендер МО по разработке боровой вычислительной машины и сейчас ведем работу по вычислительным средствам и для самолета пятого поколения. Делаем за свои средства новую навигационную систему в комплексе со спутником, а также средства визуализации кабины пилота. В сентябре Минобороны в соответствии с решением правительства должно выдать техническое задание и экономическое обоснование для этого проекта. Проработав эти задания, промышленность совместно с Минфином будет искать внебюджетные средства.
— А как насчет привлечения внешних инвесторов?
— Нужно искать и привлекать. Например, Индию: они же одни могут не потянуть, а объединив деньги и усилия с нами, можно достичь результата.
— Вы действительно считаете, что может быть принято политическое решение о создании новых образцов вооружений и военной техники с зарубежными инвесторами?
— А почему нет? Какой другой путь? Я иного не вижу. Все нужно сделать для блага России. Если Россия лишится гражданской и военной авиации, связи и телекоммуникаций — не будет России. Так что или мы ее похороним, или пойдем на какие-то решения. Других способов сейчас не видно.