обозреватель
Столкнувшись с проблемой Панкисского ущелья, которая, судя по всему, становится хронической, Россия неожиданно обнаружила, что оказалась в одной лодке с другими государствами, которые давно и безуспешно пытаются найти эффективное средство борьбы с террористами, совершающими свои вылазки с территории соседнего государства.Вопрос о том, какой должна быть разумная пропорция меры политического и силового воздействия при решении подобных проблем, стоит не только перед российским руководством. Ограничимся лишь двумя наиболее яркими и наглядными примерами.
Первый пример — проблема трансграничного терроризма в отношениях между Индией и Пакистаном. Индийским аналогом Панкисского ущелья является высокогорный Кашмир. Ни для кого не секрет, что уже много лет подряд Пакистан служит главной "крышей" для местных исламистов. Все это время Дели и Исламабад словно ходили по заколдованному кругу: на обращенное к Пакистану требование Индии покончить с террористами пакистанские власти недоуменно отвечали одно и то же: какие такие террористы? К весне этого года кашмирская заноза воспалилась до предела. Дав понять, что политический диалог с Исламабадом по этому вопросу представляется им бесперспективным, индийские власти стали склоняться к тому, чтобы решать проблему самостоятельно путем силовой акции на территории соседнего государства. Правда, уже занесенный было над Пакистаном меч в последний момент в нерешительности завис в воздухе. Видимо, индийцы решили, что не готовы к полномасштабной войне с Пакистаном. Между тем теракты в Кашмире продолжаются.
Израильский премьер Ариэль Шарон, пытающийся обезопасить своих граждан от исламских террористов, действующих с территории соседней Палестины, оказался более решительным, чем индийский премьер Атал Бихари Ваджпаи. Следуя своему девизу "Мочить всегда, мочить везде", он развязал руки армии — как говорят в Израиле, "предоставил ей возможность победить". Однако израильские события свидетельствуют о том, что подобная решительность также не решает проблему: силовые акции привели только к активизации террористов. И Ариэль Шарон, отчаявшись, решил отгородиться от Палестины "великой еврейской стеной". Ничего лучшего он придумать не смог.
Эти примеры свидетельствуют о том, что Россия оказалась в труднейшем положении: любое из решений может оказаться проигрышным. С одной стороны, терпение Москвы практически исчерпано и мириться дальше с ситуацией в Панкисском ущелье, проявляя мягкотелость, она не собирается. С другой стороны, просчитать все издержки от возможной силовой акции на территории суверенного государства сегодня невозможно.