Александр Лебедев, президент Национального инвестиционного совета:
— Летаю часто и на чем приходится. Страшно не когда летишь, а когда думаешь о том, что авиапарк стареет, а новых строится полтора самолета в год. И все наши попытки оживить самолетостроение разбиваются о бюрократическую стену. Если все так и останется, то скоро мы будем летать только на "Боингах", а наши самолеты уйдут в историю.
Армен Григорян, лидер группы "Крематорий":
— Ил-86 — самый надежный, как и "Су". Но если будет выбор, я предпочту "Боинг": у иностранцев и приверженность правилам полетов, и безопасность самолетов выше. Страшно думать, что летчик может быть с похмелья или ему захочется выпендриться, как это было во Львове. Это наше — российское.
— Я летаю много, но предпочитаю поезд. И жду, когда Россия увеличит число скоростных трасс и поездов. Тогда бы я уже точно не летала.
Владыка Арсений, архиепископ Истринский:
— Я летаю безбоязненно: все в руках Божиих. Бывает, священнослужители разбиваются. Отпеваем и хороним. Если суждена Господом такая кончина, так тому и быть.
Евгений Казанцев, председатель исполкома по транспорту стран СНГ:
— Конечно, биться стали чаще: за неполный месяц уже два российских самолета и два вертолета. А после трагедии во Львове не то что летать, на земле стоять страшно. И о чем организаторы думали, разрешая виражи над головами людей! Но разбиться и на лошади можно. А на дорогах в России каждый день гибнет по сто человек.
Владимир Киевский, первый вице-президент Ассоциации региональных банков России:
— Наше время — высокоскоростное, без самолетов и бизнес затормозится. А вот авиашоу я стал ненавидеть.Особенно после того, как их стала проводить Украина — с 1992 года она ни винтика для техники не купила. Организаторам нет прощения.
Петр Романов, вице-спикер Госдумы:
— На безопасных самолетах. Надо учредить государственную общероссийскую службу по обеспечению безопасности полетов и жестко контролировать состояние самолетов и аэродромов, подготовку пилотов и авиадиспетчеров. А для обновления авиапарка надо вводить рассрочку оплаты, создать сеть лизинговых компаний с госучастием.
Игорь Бутман, джазмен:
— Я всегда боялся летать, теперь боюсь еще сильнее. Вчера летал на вертолете и, слава Богу, вернулся. Если можно избежать полетов, я не полечу.
Николай Тарасенко, вице-президент Федерации воздухоплавания России:
— На воздушных шарах-монгольфьерах — это самый безопасный вид полетов. Жаль, но порядка в авиации становится все меньше. И в старой шутке "где начинается авиация, там кончается порядок" доля правды не уменьшилась.
Александр Иншаков, президент Ассоциации российских каскадеров:
— Стараюсь летать нашими самолетами: сервис улучшается и как-то легче от того, что вокруг родные русские лица.
Абел Аганбегян, академик РАН:
— Я фаталист, и на каких самолетах летать, мне все равно, главное — чтобы по расписанию. На зарубежных линиях резко упало обслуживание, а на наших — наоборот. И Домодедово теперь выше всяких похвал.
