В России сейчас невозможно и даже нельзя вводить демократическое образование, считает Андрей Юров, член совета при президенте РФ по правам человека и научный руководитель Международной школы прав человека и гражданских действий. По его мнению, оно может превратиться в патриотическое воспитание.
Фото: Александр Щербак, Коммерсантъ / купить фото
— Какие в России главные проблемы с гражданским образованием?
— Главная системная проблема с гражданским образованием связана с тем, что оно быстро превращается либо в правозащитное, либо в патриотическое. Кроме того, у нас нет подготовленных педагогов. Ведь права человека — это удивительный предмет, который не работает без личной вовлеченности учителя. А среди учителей очень мало носителей этих ценностей. Это тонкая тема, она призвана пробудить в людях гражданское мужество. Это про то, что мы должны быть солидарны с народами Африки. Но солидарность не рождается по учебникам.
— Вроде бы на последних митингах в Москве школьники продемонстрировали, что готовы показать свое гражданское мужество.
— Для меня просто протестная активность не есть показатель того, что люди готовы долго работать со сложными темами, в числе которых и права человека. Это не про то, как революцию организовать, это про то, как менять жизнь спокойно, день ото дня, за 20–30 лет. Я не уверен, что школьники этого хотят. Вообще я категорически против этого предмета в качестве обязательного. У нас среди экспертов есть те, кто говорит: «Главное, чтобы дети об этом услышали». Я понимаю их аргументы. Но гражданское образование может превратиться в школе в такую мерзость, что лучше бы не было.
— Значит, это пока что тема для студентов?
— Студенты не понимают, как это им в жизни пригодится. Зачем им знать, что есть Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод? Ну объяснят человеку, что по Европейской конвенции каждый мирный митинг — легальный, санкционирован он властями или нет, и на него можно выходить. Но это не защитит от дубинок полиции. А вот лекция о продажах — другое дело. Опять же, либо это преподается яркими личностями, но это редкое явление. Либо это очень практические знания, например как себя вести с полицейскими. Но это не про права человека, а про то, как выжить. Либо это формальные знания законов, которые нарушаются.
— Но в России же много семинаров и лекций в области прав человека проводится. Это для кого тогда?
— Для тех, кому интересно,— а таких, на мой взгляд, 1%.Что достаточно много.
— Но нашей стране все же нужен шаг к правам человека?
— Я боюсь, такой шаг должен быть сделан не в рамках системы образования, а в целом в обществе. Может быть, кампания за утверждение прав человека. Но если каждый день из телевизора говорят, что права человека устарели и нужны национальные интересы, то разве будут люди уважать права человека? Для этого надо продвигать их ценность, но, к сожалению, этого не делается. Поэтому мне всегда очень смешно слушать, как говорят: давайте начнем со школы и с детского сада. А кто будет начинать? Те самые преподаватели и воспитатели, которые повторяют за телевизором, что права человека — мерзость с Запада? В школах учителя придерживаются консервативных взглядов, и лишь единицы — новаторских. Боюсь, что пока это невозможно в силу общественно-политической ситуации. Вот в 90-е годы говорить о правах человека было круто. Может быть, еще будет такое время.