скандал авангард
В Цюрихе под угрозой исчезновения оказалось культовое для искусства ХХ века здание, в котором в 1916 году было открыто кабаре "Вольтер", колыбель дадаистского движения. В конфликте вокруг него столкнулись интересы часовой компании Swatch и страхового общества Rentenanstalt/Swisslife.На "самой мрачной" из улиц Цюриха, как писал поэт Тристан Тцара, по адресу Spiegelstrasse, дом 1, 5 февраля 1916 года по инициативе немецкого писателя Хуго Балла открылось арт-кабаре "Вольтер". Балл призывал художников к абсолютной свободе творчества и слова в этом заведении, устроенном, чтобы "напомнить, что кроме войны и родины есть независимые люди, живущие другими идеалами". Этот призыв мог так и остаться одним из проектов авангардистской богемы, если бы не прозвучал в уникальный для Швейцарии момент, когда она была буквально переполнена художниками и интеллектуалами изо всех стран Европы. Спасибо мировой войне.
По словам художника Ханса Арпа, "Цюрих был оккупирован армией революционеров, реформаторов, поэтов, художников, композиторов-модернистов, философов, политиков и апостолов мира". Проще говоря, дезертиров, пытавшихся найти в Швейцарии, оазисе мира среди воюющих держав, спасение от призыва на военную службу. Сам Арп симулировал безумие, чтобы избежать траншей. В 1916 году в Цюрихе работал над "Улиссом" Джеймс Джойс, писал "Поэму против великого преступления" француз Пьер-Жан Жув, мечтал о переходе империалистической войны в гражданскую Ленин, живший на Spiegelstrasse в доме 14. К Хьюго Баллу присоединились уроженец Бухареста Тристан Тцара, румынский художник Марсель Янко, Ханс Арп, австрийский писатель Вальтер Сернер, поэт и медик Рихард Хюльзенбек.
На сцене кабаре читали тексты Нострадамуса и Вольтера, Кандинского и Рембо, лупили по пустым коробкам, бродили в перекошенных картонных масках работы Янко и орали "негритянские поэмы", состоявшие из бессмысленных слогов: "Трабаджа ла моджере магаморе магаже" или "Анлого банг, благо банг, благо банг, боссо фатака". В зале били стекла и морды, истерически хохотали и чуть ли не пускали пули в лоб. Скандал был основой исповедуемой организаторами кабаре эстетики. Но кабаре вошло в историю не столько этими хаотичными, как сказали бы позднее, хеппенингами, сколько тем, что именно здесь были сформулированы принципы, вернее, вопиющее отсутствие принципов первого в истории абсурдистского движения дада, непосредственного предшественника сюрреализма и вдохновителя всех последующих революций в искусстве XX века.
Инфантильное словечко, обозначавшее деревянную лошадку, было найдено во французском словаре. В Цюрихе тогда даже выпускались бальзам для волос и мыло "Дада". На кровожадную политическую демагогию у современного искусства нашелся ответ, произнесенный с благостной улыбкой симулянта-шизофреника. "Это песня дадаиста, дадаистого душой, потому и дадаиста, что в душе дада большой" — так исчерпывающе объяснял эстетику движения Тристан Тцара.
Кабаре оставалось штаб-квартирой европейского авангарда недолго, до марта 1917 года, когда художники перебрались в новую галерею "Дада", а потом и вовсе разъехались по своим странам, повсюду создавая дадаистские ячейки. Тем не менее дело было сделано, словосочетание "Кабаре 'Вольтер'" стало нарицательным, хотя с тех пор ничего значительного в доме номер один не происходило. Правда, в 2000 году, во время очередной реконструкции, туда пустили порезвиться художников.
Сейчас здание находится в собственности страховой компании Rentenanstalt/Swisslife. Один из филиалов компании занимается строительством жилых домов и торговых центров, которые и должны возникнуть на месте бывшего дадаистского клуба. Можно было бы в связи с этим покручиниться над судьбами авангарда, сама память о котором стала жертвой бездушной капиталистической системы, если бы оппонентом разрушителей не выступил глава знаменитой часовой компании Swatch Ник Хайек (Nick Hayek). В интервью газете Tages-Anzeiger он чеканит: "Дадаизм — это культурное наследие Цюриха". Господин Хайек возложил на городские власти вину за то, что они оказались нерасторопны и не гарантировали вовремя финансирование проекта культурного центра, который должен был увековечить память о дадаистских безумствах и в разработке которого Swatch уже давно выказывал желание участвовать.
Исход конфликта предсказать сложно. Медлительность и осторожность швейцарцев недаром стала в Европе притчей во языцех. В любой другой стране кабаре "Вольтер" давно уже было бы превращено в музей. Но Швейцарии потребовалось 86 лет, чтобы признать уже давно канонизированное дадаистское движение частью своего культурного достояния.
МИХАИЛ Ъ-ТРОФИМЕНКОВ