руководитель Российского фонда помощи
Недавно приезжал друг-журналист со Ставрополья. Он был в станице Барсуковской в июньский потоп. Самое жуткое, говорит, это даже не растерянные люди на крышах своих домов. Самое жуткое — это когда мимо летит детская кроватка с застрявшей простыней и мертвая корова тяжело ворочается на скачущей воде, выбрасывая вверх копыта на перекатах. А на небе облака, на деревьях птицы, ты на крыше — и это счастье. Потому что жив.Самые тяжелые потери юга России от потопа именно у Ставрополья. А здесь удар пришелся на станицу Безруковская, село Надзорное и еще несколько соседних хуторков. Потоп унес жизни одних и разорил жизнь других. Пропали дома со всем нажитым, смыт будущий урожай. Когда вода ушла, на поверхности остались, в сущности, две проблемы. Где жить и как? Средняя зарплата станичников не превышает 1200 руб. Стало быть, о сбережениях на черный день речи нет. Спасало хозяйство, "личный сектор" скота. Жилье восстановит государство. А как восстановить "личный сектор", не знает никто. Страховщики не помогут: скот поголовно не был застрахован.
Первая кормилица здесь — корова. И вот, уважаемые друзья, вам предложение от Российского фонда помощи. Давайте купим каждой пострадавшей семье по корове. Конечно, вам решать, удачна ли эта затея. Но если принимаете, то давайте прежде вместе все обсудим.
За шесть лет существования фонда мы провели несколько таких акций в дни национальных трагедий. 1997 год: сбор денег семьям погибших в Кузбассе горняков. 1998 год: помощь семьям сгоревших на пожаре сотрудников самарского УВД. 1999 год: помощь пострадавшим от взрывов в Москве и Волгодонске. 2000 год: помощь вдовам и матерям моряков атомной подлодки "Курск". Наиболее крупный результат пришелся на "курскую" акцию. Лишь в первую неделю после публикации в Ъ собрали свыше 10 млн руб. Это только деньги, о которых вы сообщили. Сбербанк, понятно, мертвой хваткой хранит тайну вкладов, и подлинных размеров помощи не узнать. Наверное, это и правильно. Я об одном сожалею. Так и не опубликовал имена всех вас, частных лиц, компаний и банков, российских и зарубежных, кто тогда сообщил о своих переводах. Многие настаивали на анонимности, а большинство и не посчитало нужным докладываться. Как говорится, в своем праве. И все же очень жаль.
Главным достоинством тех акций являлась очевидная чистота и прямота схемы помощи. Мы открывали каждой семье сберкнижку, публиковали лицевые счета, и вы сами решали, кому помогать. Никаких общих счетов и комиссаров, полная гарантия адресности помощи.
Для "коровьей" акции эта схема, как мне кажется, вряд ли оптимальна. Впервые сама задача несколько иная. Те акции были выражением нашего сострадания и участия. И, может быть, дело было даже не в суммах. Не только в них. Теперь речь идет еще и о спасении обреченных на голод, о его цене. И что если одним достанется на три коровы, а другим и на рога не хватит?
По данным сельских администраций края, потоп уничтожил как раз "личный сектор". Погибло 466 голов крупного рогатого скота (КРС), 95 голов мелкого (МРС) и 12 136 голов птицы. "Общественный сектор" удивительным образом спасся: потеряно "всего" 62 теленка. Этот факт, по-моему, дорогого стоит. Похоже, обошлось без крупных приписок.
Еще удивительней данные краевого штаба. Их сообщил замминистра сельского хозяйства края Николай Дорохин: собрано 611 трупов КРС, 261 голова МРС и 24 963 головы птицы. "Налицо,— сказал господин Дорохин,— несовпадение со статистикой сельских администраций". Но тут есть и объяснение. Во-первых, часть трупов в край принесло с верховий. А во-вторых, села учитывали гибель только зарегистрированного скота. А люди повсюду держали еще и неучтенный молодняк.
Однако начнем сначала. Есть три вопроса. Кому помогать? Где брать коров? Как собирать деньги? Если не найти ответы, то затея обернется заготконторой типа "Рога и копыта".
Списки семей, оставшихся без коров, сейчас нам составляют местные власти, этим руководит вице-мэр Ставрополья Юрий Плотников. Параллельно тем же занята краевая группа союза "Гражданское общество — детям России" Эллы Памфиловой. Планируется выезд бригады журналистов Ъ. Отбираем семьи, где погибли именно коровы, а не просто КРС (бычки исключены). Скорее всего, речь пойдет о покупке около 300 коров (данные уточняются). Список возглавят семьи с детьми и инвалидами.
Если с первым вопросом все более или менее понятно, то остальные будут посложней. Уже ясно, что если дарить, то не корову, а племенную телку. Корова, по словам господина Дорохина, прослужит от силы два-три года, а телка — до семи-восьми лет. Также ясно, что на Ставрополье телками сейчас не разживешься. Скот придется закупать в Воронежской области и Подмосковье. Их симментальские и черно-пестрые коровы не уступают местной красно-степной породе и адаптируются на Ставрополье. Господин Дорохин по нашей просьбе подключил службу поставок племенного скота, и вскоре мы узнаем, откуда, кто и как завезет телок.
Если, конечно, удастся собрать деньги.
Цена телки станет известна при определении поставщиков. Пока Минсельхоз называет сумму в 25 тыс. руб. Открывать спецсчет мы по-прежнему считаем делом пропащим. Читатель не верит комиссарам на раздаче, а без них у общего котла не обойтись. Может, предложить людям обоих сел на сходе избрать человека, на которого и открыть счет? Или завести счет у поставщиков с субсчетами на каждую семью и с условием, что в случае, когда для одной семьи соберется нужная сумма, то деньги автоматом перетекут к следующей, той, сбор для которой уже максимально подобрался к цене. Как это происходит сейчас, когда вы помогаете деньгами детям со сколиозом. Ваши деньги в клинике, где оперируют горбы, переходят на следующего бедолагу, если тот, кому вы отправляли, уже получил сполна.
Ваше мнение, друзья? Звоните, пишите.