"Маяковский — второй после Пушкина великий поэт России",— пишут организаторы фестиваля, и от этой фразы становится неловко. Это стандартный ответ комсомольского работника, и "ноу-хау" фестивальной акции становится слишком прозрачным. Сейчас 109 лет со дня рождения Маяковского, на следующий год — 110. На юбилее Пушкина можно было неплохо заработать, стоит попробовать с Маяковским.
Пушкинский юбилей оставил по себе память чудовищной пошлости. Висели по Тверской плакаты "Страсть. Пушкин", "Жуть. Пушкин", "Кошмар. Пушкин". Отливали бюсты, ставили скульптурные группы и мемориальные фонтаны. Исполнители исполняли заказы и просто крали деньги: и тот, кто крал, и тот, кто смотрел на результаты, понимали, как фантастически богат Юрий Михайлович Лужков, если может позволить себе тратить такие деньги на такую дрянь. Это и был главный мессидж всего пушкинского юбилея. И в этой пошлости есть даже известная деликатность — до такой степени все это не имело отношения к Пушкину и его поэзии.С Маяковским, однако, несколько иначе. Пушкин со своей страстью, жутью и кошмаром не имеет никакого отношения к современной ситуации, тратить на него — как на Господа Бога. Попытка раскрутить Маяковского с его некруглым юбилеем завязана на его встроенности в современный процесс.
Темы маяковского пиара выглядят так. Есть великий поэт Маяковский, государственное достояние. Надо бы государству потратиться и надо бы ему подсказать, на что потратиться. Маяковский — авангардист, и он доказал, как авангард может быть полезен государству. Так что надо дать денег на сегодняшний русский авангард, на "футуризм.ру", который еще жив, но не процветает. А как денег дадите — процветет и государству отслужит. Это общая канва. Есть и более конкретная — по своему месту жительства, содержанию поэзии и сложностям личной жизни Маяковский был близок органам. Его музей находится внутри здания на Лубянке, его изваяние в портале выглядит как лицо правоверного чекиста. Это может помочь выйти на администрацию президента по каналам ФСБ и при удачном стечении обстоятельств сделать так, чтобы президент лично курировал прохождение юбилея. Финансовая емкость юбилея в этом случае возрастает на порядок.
И вот, спрашивается, что же в этом во всем плохого? Маяковский, как к нему ни относись, действительно гениальный русский поэт. И совершенно не стыдно нашему президенту было бы прокурировать его юбилей. Современное русское искусство, авангардное в том числе, нуждается в спонсорстве. Попытка найти на него деньги, равно как и согласие дать на него деньги,— акции, достойные всякого уважения. И делается это в логике бывших комсомольских работников или нет — какая разница? В конце концов, самые талантливые капиталисты вышли как раз из комсомольских работников.
"Но", разумеется, в одной теме — Маяковский и коммунисты. "Но", собственно, даже не в Маяковском, а именно в коммунистах. Вся нелепость, сомнительность, а по сути — постыдность ситуации проистекает отсюда.
Вот был такой американский поэт Эзра Паунд. Гений, как и Маяковский, тоже футурист и тоже поэт, стихи которого кроме существенных шагов по пути авангардизации, интересных для историков литературы, содержат что-то общечеловечески значимое, что в общем-то остается на все времена. Но он сотрудничал с фашистами. Он выступал по радио в Италии с профашистскими передачами, рассчитанными на американскую армию. Это несравнимо с Маяковским, поскольку фашистские темы менее вплетены в поэзию Паунда, чем коммунистические — в поэзию Маяковского. Маяковский бросился на поддержку большевикам в самый, так сказать, боевой период их жизни, в период красного террора, когда расстреливали тысячами. И такой возвышенной и страстной апологии палачей — буквальных палачей, тех, кто расстреливал ("пулями гуще по оробелым, в гущу бегущим грянь, парабеллум"), у Паунда не было. Но дело не в том, кто круче в сотрудничестве с изуверами. Спрашивается, можно ли сегодня представить себе, что где-нибудь — в Америке, в Италии — найдутся отморозки, которые бы предложили провести общенациональный юбилей Эзры Паунда как государственного достояния страны?
Это не значит, что Паунда никто не читает или что тот, кто его читает и восхищается им,— поклонник фашизма. То же верно и в отношении Маяковского. У Маяковского есть стихи, высокая оценка которых свидетельствует о развитом вкусе того, кто оценивает. Больше того, современный русский поэт, который не прочитал и не пережил поэзию Маяковского,— это фуфло, а не поэт. Но все дело в том, что чтение и переживание творчества таких людей может быть только и исключительно частным делом. Никаких общественных акций на тему человека, предложившего "жизнь делать с товарища Дзержинского", не может быть в принципе, потому что это нарушает нормы гигиены цивилизованного человека.
Именно в нарушении этих норм и заключается нелепость, сомнительность и постыдность ситуации. Искать и давать деньги на культуру — достойно. Но когда люди занимаются тем, что ищут деньги на юбилей певца палачей, это значит, что с ними что-то совсем не в порядке.