"Сельское хозяйство может быть прибыльным"
— Почему Дума все-таки не приняла ваш вариант для иностранцев — три года испытательный срок в виде аренды, а затем покупка в собственность?--Вопрос об иностранцах — это политика. Слишком много регионов настаивали на аренде. Это не тот случай, когда надо было жертвовать законом ради этого. Тем более, экономическая сторона здесь не играет решающей роли. Никто из иностранцев пока еще не прибежал покупать, например, наши алтайские, хакасские, калмыцкие земли. Для иностранных инвесторов могут быть привлекательными несколько регионов, где рентабельность сельского хозяйства высока в силу природных условий. Аренда на 49 лет — это почти собственность. К тому же арендаторам будут предоставлены льготы по земельному налогу. Если посмотреть на проблему в комплексе, то иностранцы имеют полноценную возможность реализовать свое желание заниматься сельхозпроизводством в России. Надо, чтобы люди убедились, что здесь нет никакого подрыва национальных интересов России. Пройдет время, и к вопросу об иностранцах можно будет вернуться.
— Около 15 регионов уже ввели землю в оборот. Им теперь придется менять свои законы об обороте сельхозземель. Вы не видите здесь проблемы?
— Да, им придется приводить их в соответствие с принятым федеральным законом. Но дается шесть месяцев на адаптацию всех региональных нормативных актов под федеральный закон. Регионы готовы вносить изменения и сами просили дать время.
— Принятие закона — это полдела. Для того чтобы рынок заработал, надо, чтобы по всей стране была создана его инфраструктура. Однако опыт ее создания в регионах уже есть. Какой-то можно взять за модель для всей страны?
— Опыт регионов показывает, что становление земельного рынка — процесс длительный. Надо решить очень много технических проблем — и провести кадастровый учет и оценку всех участков, и наладить оформление всех договоров — аренды, передачи долей в трастовое управление. Есть еще проблема, что средств у хозяйств, сельхозорганизаций сегодня недостаточно для того, чтобы дополнительно приобретать землю и технику. В связи с недостаточным количеством техники образовался искусственный избыток земель. Поэтому такого рынка, который бы стимулировал сельхозорганизации, сразу не будет. Рынок пока будет слабый. Я рассчитываю на то, что в сельское хозяйство пойдут наши предприниматели из промышленности, с инвестициями. Тогда может появиться тот рынок земли, о котором мы говорим.
А что касается модели... Например, хорошо организован рынок в Саратове. Пока нельзя говорить о том, что туда широко пошел инвестор. Но я поддерживаю саратовцев, и их опыт позитивный. Их закон позволил за эти годы полтора миллиона гектаров неиспользуемых земель вовлечь в производство. Эти земли покупались сельхозорганизациями и, прежде всего, фермерскими хозяйствами. Да, многие упрекают — цена невысока — 300, 400, 500 руб. Но надо знать Саратовскую губернию. Речь идет прежде всего о Заволжье, засушливой части этого региона. Потом, на самом деле, она столько и стоит. Мы в последние годы удобрений не вкладываем, орошения не производим. Поэтому рассчитывать, что она вдруг будет стоить огромные деньги, странно. Так ее вообще никто не купит.
В любом случае, вовлечение в оборот земли — это выгодно и для государства в том числе. Собственники платят налог на землю. За последние годы мы его дважды индексировали — в прошлом году в два раза, в позапрошлом году в 1,8 раза, и правительство и сейчас предлагает поднять еще в два раза. Поэтому сказать, что государству нету никакой выгоды от того, что происходит в том же в Саратове, просто грубая ошибка. Саратовцы выиграли от земельного рынка, и государство выиграло: и продукции стало больше, налогов стало больше поступать, и людей можно занять в сельхозпроизводстве. Сельское хозяйство при правильном подходе — это сфера, которая надежно может давать прибыль.
— А какие есть недостатки в саратовской модели?
— Недостатки можно даже в Конституции найти.
Интервью взяла ИРИНА Ъ-ГРАНИК